Что там пряталось у него?.. Сумма, которую он предлагал, устроила Михалыча полностью, он даже торговаться не стал. О Коляне как о помощнике он подумал сразу. Лучшего напарника было не сыскать, потому что работал Колян два года на кладбище землекопом и дело это нехитрое знал досконально.
Человек с заячьей губой не захотел называть своего имени, а Михалычу и плевать было на его имя – лишь бы деньги заплатили. Они сели в поджидавшую их возле подворотни машину и с ветерком подкатили к кладбищу, заказчик проводил его до могилы и, распрощавшись с Михалычем, сказал, что с трех часов ночи машина будет ждать возле мостика.
На этом, собственно, их общение закончилось, и теперь, стоя ночью возле разрытой могилы и водя лучом фонаря по крестам и надгробным памятникам, Михалыч уже жалел, что связался с этим подозрительным типом. Может, он не в своем уме и никакой машины не пришлет. Чего тогда с покойником делать?
– Ведь кашлянул кто-то… – снова прошептал Михалыч, прислушиваясь. – Не нравится мне здесь.
– Да нет, Михалыч, показалось тебе, наверное, – успокоил его Колян, снова вонзая лопату в рыхлую почву. – Спирту хлебни, полегчает.
Теперь они поменялись ролями, и получалось, что Колян успокаивал Михалыча
Колян работал споро, мощными движениями выбрасывая из могилы землю, уходя в кладбищенскую почву все глубже и глубже. Михалыч только светил: с его сухой рукой провозились бы до утра. Иногда пугливому и промерзшему на ветру Михалычу слышались посторонние шорохи и какие-то подозрительные звуки, он метал в ту сторону свет фонаря, но никого не обнаруживал… Да и кто мог среди ночи бродить по кладбищу? И все же… казалось Михалычу, что кто-то наблюдает за ним из темноты.
Наконец лопата Коляна глухо стукнула по деревянной крышке гроба.
– Есть, – донесся из могилы его голос. – Сейчас, еще немного совсем…
Михалыч спустил в могилу веревку, Колян поднялся на поверхность земли, и они вытащили из могилы гроб.
– Ну елки!
Колян уселся на его крышку и тяжело вздохнул. Хотя он был в одной рубашке, но ему не было холодно. Без передыху выкопав могилу, он обессилел и, закурив протянутую Михалычем папиросу, сказал глубокомысленно:
– Ну если деньги не заплатят…
Михалыч стоял рядом, вслушиваясь в каждый шорох. Ему было страшно, панически страшно. Он даже не смог бы объяснить почему. Такого бессмысленного, неопределенного страха он, пожалуй, не испытывал никогда. Отупленный же тяжким трудом Колян не разделял тревог своего товарища.
– Слушай, Михалыч, – сказал он, отдышавшись и бросив «бычок» на дно могилы. – А давай вскроем гроб, посмотрим что там, а! Сдается мне, что никакой там не покойник, уж больно, собака, гробешник тяжелый. Уж я, когда могильщиком работал, натаскался их, будьте-нате. Может, там клад какой, а, Михалыч?!
– Ты, Колян, совсем, блин, того уже. – Он посветил в потное лицо своего товарища. – Давай, берем этот гроб и мотаем отсюда по-быстрому. Чувствую я что-то нехорошее. Уходить, блин, отсюда нужно.
Михалыч пугливо оглянулся во тьму и почему-то добавил:
– Пока не поздно…
– А все-таки давай посмотрим. Мы незаметненько. Если жмурик, тут же заколотим как было. Ну-ка, посвети. – Поднявшись с гроба, Колян постучал костяшками пальцев по крышке. – Ну точно говорю, не жмурик там…
Он взял лопату и уже нацелился, чтобы ее острием поддеть крышку гроба, но Михалыч отвел свет фонаря в сторону и схватил его за руку.
– Ты что… Ты, блин, что… – зашептал он, придя от действий своего товарища в полный ужас. – Уходить отсюда нужно…
– Ну посвети, посвети, Михалыч, – не отставал Колян, как видно, не собираясь оставлять свою затею. Нащупав впотьмах щель, он вонзил в нее острие лопаты… – Сейчас поглядим, какой там покойничек…
Предательски громко взвизгнула под лопатой крышка гроба. Михалыч обмер от страха, уже не в состоянии протестовать. Даже в полной тьме можно было разглядеть его лицо, настолько он был бледен.
Колян зашел с другой стороны гроба, снова ковырнул крышку. Гвозди выходили из дерева неохотно.
– Ну вот вроде все. Поглядим сейчас.
Он вставил руки в образовавшуюся щель и с треском сорвал крышку гроба. Михалыч обмер.
– Это что там такое? Ну посвети, Михалыч!
– Ух ты! Это что же такое, а?
Вместо покойника в гробу лежали наваленные как попало металлические колобашки.
– Я же говорил. – Колян взял в руки железную колобашку и приблизил к глазам. – Слушай, а может, это золото? Посвети, посвети, Михалыч.
– Пойдем отсюда, – умоляюще попросил Михалыч.
– Может, это золото, – не унимался Колян. – Ну посвети…
И тут из-за могилы явственно донесся человеческий стон, вслед за тем что-то грузно упало на землю.
Колян так и замер с колобашкой в руке, глядя в кладбищенскую темноту. Михалыч втянул голову в плечи, боясь светить в ту сторону, откуда донесся стон, а вместо этого направил свет на побледневшее лицо товарища.
– Что это было, а, Михалыч? Это человек, что ли, крикнул?..
– Пойдем, пойдем скорее, кто его, блин, знает, что такое… – Михалыч схватил его за руку.
Наконец Колян одумался, взял крышку гроба, накрыл его и торопливо несколькими ударами заколотил. Они взялись за ручки и потащили гроб по аллее. Гроб был зверски тяжелым; обливаясь потом, они несколько раз останавливались передохнуть, но ненадолго, тот донесшийся из-за могил человеческий стон гнал их по аллее дальше, и они совсем в измученном состоянии достигли наконец мостика.
Неподалеку уже ждал микроавтобус. При их появлении из микроавтобуса вышел заказчик, его сопровождали четверо мужчин. Они двинулись навстречу изнемогающим под тяжестью гроба бомжам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90