Тот день начался с испорченного тунца. Вэл съел украденный с прилавка сандвич с тунцом, и ему стало плохо. Оказавшись в больнице, он позвонил родителям. И уже через несколько часов оба молодых человека были весьма комфортно устроены в шикарном пентхаусе Лайтнеров в НьюЙорке.
Мать Вэла оказалась самой красивой женщиной, какую Энджел когдалибо встречал в жизни. Она была очень спокойной, даже холодной женщиной. Вэл с удовольствием рассказал ей о том, где они побывали, чем занимались. Услышанное, конечно, потрясло ее. Однако Вэл вынудил ее пообещать, что она поможет им заполучить квартиру или поступить в колледж.
– Да, но ведь вы даже не окончили среднюю школу?! – произнесла она с высокомерным прононсом.
В ответ Вэл откровенно рассмеялся.
– Ну пожалуйста, мам, у тебя ведь куча денег.
Она погрозила сыну пальцем, на котором было надето брильянтовое кольцо.
– Имей в виду, Валентайн, жизнь не всегда будет улыбаться тебе!
Он обезоруживающе улыбнулся.
– Но ведь всегда нужно надеяться на лучшее, мам. Энджел тряхнул головой, чтобы освежить воспоминания. Затем посмотрел на Вэла.
– Они хотят вырезать мне сердце.
Вэл похлопал себя по карману, все еще не оставив надежду обнаружить сигареты.
– Ну, сначала им нужно отыскать его.
– Нет, кроме шуток, они собираются сделать мне пересадку сердца.
Улыбка медленно сползла с лица Вэла.
– Хочешь сказать, что они вынут твое сердце и вставят тебе сердце какогонибудь покойника?!
У Энджела похолодело в груди.
– Да, вроде этого.
– Господи... – Вэл подался вперед.
Энджел вздохнул. Почемуто он ожидал от Вэла несколько иной реакции, хотя и не мог себе сказать, какой именно.
– Мне нужен донор, – сказал он, улыбнувшись через силу. – Такое сердце, какое под силу раздобыть действительно хорошему агенту.
– Я бы отдал тебе собственный мозг, старина. Видит Бог, я совершенно не нуждаюсь в мозге. Но вот сердце... – Он покачал головой. – Господи...
– Если только это не молитва, – резко оборвал его Энджел, – постарайся предложить чтонибудь более дельное. Мне ведь и вправду нужен совет. Черт побери если бы я только знал заранее, что когданибудь доживу до трансплантации сердца, давнымдавно уже завязал бы с выпивкой и бросил курить.
Это была очередная ложь, еще одна в бесконечной веренице тех, которыми Энджел привык тешить себя. Он ведь много лет назад узнал, что сердце у него слабое, больное, по это тем не менее не остановило его. Единственное, что он иногда делал, – это принимал сердечное лекарство, прежде чем вынюхать порцию кокаина.
Он никогда не тратил времени на размышления о будущем. Вся его жизнь представляла собой постоянное движение, чтото вроде катания на аттракционе «Американские горки». При этом он по своей доброй воле был привязан к переднему сиденью. Дни и ночи с умопомрачительной скоростью мелькали перед глазами, и при этом они никогда не замедляли своего движения, никогда не останавливались. До ичерашнего дня, когда его «вагончик» влетел на полном ходу в кирпичную стену.
И как будто одной смерти было недостаточно, они еще и отсылали его в Сиэтл, где должна была пройти операция. Черт возьми, ну и в переплет же он угодил... Чем больше Энджел об этом думал, тем больше сердился. Что ни говори, а это несправедливо! Он не заслужил такого! Конечно, жизнь его была, прямо скажем, небезупречная, иногда он вел себя, что и говорить, просто подло, лгал людям, причинял им разные неприятности. Но ведь за все это ему надлежит отправиться в ад. Его воспитали в лоне католической церкви, он хорошо знал правила игры. Ад должен был наступить после смерти.
Не ад на земле, не трансплантация сердца, не жизнь наполовину.
– Боже, как все это глупо, – простонал Энджел. – Не могу я больше трепать себе нервы изза этого! Что может знать о технологии пересадки сердца жалкий врач в захудалом госпитале, который и находится в какойто жуткой дыре?! Он и больного, которому требуется пересадка сердца, наверняка никогда не видел. Может, и не узнал бы такого, даже если бы переехал его колесами своего автомобиля.
– Зато ты бы сразу узнал. – Вэл смял в кулаке пустую сигаретную пачку. – Вот дьявол. На какое время у тебя назначена операция?
– Никакой операции не будет. Вэл нахмурился.
– Не дури, Энджел. Раз тебе требуется новое сердце, его нужно достать. Наверное, сейчас это не проблема. Ведь уже научились разделять сиамских близнецов и мужчин превращать в женщин. В чем же трудность?
– Я, конечно, не Альберт Швейцер, Вэл, но думаю, что новое сердце всетаки изменит мою жизнь.
– Куда труднее будет приспособиться к изменениям, которые может принести смерть. – Вэл старался казаться невозмутимым, однако Энджел заметил в глазах друга неподдельный страх. И это не на шутку напугало Энджела. Кто, как не он, знал бесстрашие Вэла. Собственно, Вэл был единственным из тех, кого он знал, кто так же, как Энджел, всю жизнь ходил по лезвию бритвы. В руках этого дилетанта и гуляки была карьера некоторых известнейших людей Голливуда.
Энджел хотел опустить глаза, но не смог этого сделать.
– Слушай, ты видел фильм «Рука» с Майклом Кейном? Тот, где он играет пианиста, который потом потерял руку. Ему пришили донорскую к его культе. Оказалось, что рука раньше принадлежала преступнику, совершившему кучу убийств. И Кейн начал убивать направо и налево, всех, кого видел.
Вэл насмешливо фыркнул.
– Ради всего святого, Энджел!..
– А что? Это очень похоже на правду. Такое вполне может случиться. Что, если и мне пересадят сердце черт знает какого дикаря?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22