– Расе посмотрел на них и спросил недовольно:
– О чем вы там шепчетесь?
– Ни о чем, Расе. Мистер Стоун просто просил... дать ему мой рецепт приготовления кофе.
Бешеный Пес отошел от Марии и подтвердил:
– Да, Расе, я везде стараюсь узнать новый рецепт. У меня такое хобби.
Наступило короткое молчание, а потом все четверо разразились веселым смехом.
Мария подняла плетеную корзину с бельем. Повесив ее на руку, она взяла коробку с шитьем и вышла из дома.
На крыльце она остановилась полюбоваться красками ранних сумерек. Возле оранжереи Бешеный Пес обучал Джейка приемам кулачного боя. В воздухе раздавались смачные звуки ударов, которые они наносили друг другу.
При виде удалой парочки по телу Марии разлилось тепло. Ничего лучшего, чем видеть ее мальчиков, боксирующих друг с другом, она и представить себе не могла.
Ее мальчики. На какое-то мгновение она позволила себе вообразить, что они на самом деле ее мальчики: Джейк – ее сын, а Бешеный Пес – ее муж, а все они – одна семья.
Она попыталась отогнать глупую мысль, но у нее ничего не получилось. Последние дни осени просто волшебны, они рождали несбыточные мечты. Она почти верила в то, что дни счастья никогда не кончатся.
– Садись сюда, Мария.
Только сейчас она заметила сидевшего на качелях Расса.
– Добрый вечер, Расе.
Он подвинулся, давая ей место. Боже, как же давно она не сидела с отцом на качелях. Ее сердце сжалось от боли, от желания сесть рядом с ним.
– Когда-то тебе нравились качели. Я соорудил их для тебя. Помнишь?
Не выпуская из рук корзинки и коробки с шитьем, она села на качели. Они заскрипели точно так же, как когда-то в детстве.
Они немного посидели молча, а потом Расе начал медленно их раскачивать. Вверх – вниз, вверх– вниз... Они как бы возвращали Марию в детство, где не существовало еще ни сердечной боли, ни потерь. Несколько минут все происходило так, как бывало когда-то...
Не хватало только одного. Мамы...
Мама могла сидеть на качелях часами. Она чинила брюки мужа, штопала носки дочери. И смеялась. Она всегда смеялась.
– В чем дело, Мария? – тихо спросил ее отец.
Она вытащила из корзинки пару заплатанных брюк Джейка и так долго и пристально на них смотрела, что у нее заболели глаза. Она не сразу ответила отцу – просто не могла. Ей стало так грустно.
– Мария? – Расе почти прошептал ее имя. Неожиданно, сидя на качелях рядом с отцом, она почувствовала какой-то кратковременный приступ смелости. Повернувшись к нему и зная, что он увидит в ее глазах боль, она спросила:
– Ты все время по ней скучаешь?
– Каждое мгновение каждого дня. – Глаза Марии наполнились слезами.
– Я тоже.
Расе положил дрожащую руку ей на плечо.
– Она любила тебя, Мария. Господи, она так тебя любила.
– Я знаю. Просто... мне бы хотелось, чтобы я почаще ей говорила, что я ее люблю.
– Она не нуждалась в словах. Она знала.
– Но мне нужно было их повторять.
Мария сжала грубую ткань брюк. Печаль так сдавила ей горло, что ей стало трудно дышать. Качели продолжали раскачиваться, поскрипывая.
Мария знала, что если она сейчас повернется к отцу и скажет: «Я люблю тебя», – все изменится. Или если он обнимет ее так, как он делал раньше...
Но она не смогла, а он не сделал. Слишком уж долгие годы их разделяло молчание, слишком привычным стало разделявшее их чувство разобщенности. Она не знала, как вообще к кому-либо подступиться, особенно к отцу. Молчание становилось невыносимым, давящим.
Она убеждала себя, что наступит день – и она помирится с отцом. Скоро она сможет сказать ему те слова, которые жгли ее сердце. Возможно, даже завтра...
– Черт! – Тишину разрезал крик Бешеного Пса. Он лежал распростертым на земле с широко раскинутыми руками и ногами, а Джейк отчаянно тряс его за плечи.
Мария отбросила штаны, вскочила и в ужасе выкрикнула имя Бешеного Пса.
А он уже сел и смотрел на нее с хитрым видом.
– А у парня получается, – сказал он, потирая челюсть. – Я горжусь тобой, Джейк.
Джейк просиял. А потом еще ниже наклонился к Бешеному Псу, и они начали о чем-то разговаривать. Мария вернулась на качели и подняла с земли штаны.
– Хороший он человек, – заметил Расе.
Мария даже не стала притворяться, будто не понимает, о ком речь.
– Да.
– Ты его любишь?
Вопрос удивил Марию. Она уже сотни раз задавала его себе в последние дни, но все время отметала, хотя с каждым днем чувствовала, что ей трудно ответить. Всякий раз, когда она смотрела на Бешеного Пса, вопрос опять возникал в ее сердце.
Бешеный Пес, конечно, ее не любил. Она знала и мирилась с неизбежным. Почему-то для нее такой факт был не важным. Главное, что она хотела понять, любит ли она его. Иногда, глядя на его смеющееся лицо или ощущая тепло его прикосновения, она чувствовала... нечто большее, чем простое физическое влечение.
– Откуда мне знать, Расе?
Он посмотрел на нее, и мечтательная улыбка коснулась его глаз.
– Ты бы знала.
– Во всяком случае, – вздохнула она, – между мной и Бешеным Псом не получилось любви с первого взгляда.
– Не знаю, – улыбнулся Расе. – В культуре некоторых народов удар прикладом дробовика в челюсть считается формой ухаживания.
Мария не могла сдержать улыбки.
– Думаю, я его не люблю, но...
– Что «но»?
Мария нервно облизнула губы и посмотрела на отца. В его слезящихся старческих глазах она увидела что-то, чего раньше не видела. Неограниченную любовь и привязанность. Открытие ее поразило. Присутствовали ли такие чувства в его взгляде и раньше или появились только сейчас? Впрочем, не важно. Значение имел лишь тот факт, что впервые в жизни в глазах отца она не выглядит неудачницей.
Ее сердце затрепетало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78