Закрыв за собой дверь, он подошел к лестнице, ведущей в комнату Марии.
– Мария, вы у себя? – Снова никакого ответа.
– Если вы дома, сообщаю, что я собираюсь в душ. – Он уже повернул в сторону ванной, но остановился.
Там наверху, всего в нескольких шагах от него, располагалось тайное убежище Марии – ее комната. Где-нибудь среди ее личных вещей спрятаны безделушка или сувенир, которые могли бы объяснить, почему так печальны ее глаза и так горька ее улыбка.
Сам того, не замечая, он начал подниматься по лестнице. На верхней площадке он остановился и огляделся. В коридоре темно и пусто.
– Мария? – позвал он нерешительно, надеясь, что опять не получит ответа.
Она не ответила.
Он подкрался к спальне и осторожно повернул ручку. Дверь тут же открылась настежь.
Холодная комната, в которую проникали лишь кроваво-красные лучи заходящего солнца, выглядела аскетичной. Ни ярких цветов на туалетном столике, ни лоскутка кружев на поцарапанном деревянном умывальнике. Белое, накрахмаленное, без единой морщинки покрывало на кровати напоминало свежевыпавший снег. Ни намека на то, что в комнате живет женщина.
Бешеный Пес, сам не зная почему, разочарованно присвистнул.
Медленно, чувствуя себя неловко, он пересек темную комнату, наткнувшись на туалетный столик, где ничего, кроме шпилек в треснутом фарфоровом соуснике и щетки для волос с деревянной ручкой, не лежало. Ни безделушек, ни фотографий, ни сувениров, ни засохшей розы как напоминания о давней любовной истории.
Осторожно выдвинув верхний ящик, он обнаружил только аккуратно сложенное белье. Он начал один за другим выдвигать остальные ящики. Лишь в самом нижнем он нашел то, что могло хотя бы немного пролить свет на тайну Марии.
В ящике лежало сложенное тонкое голубое одеяльце, любовно вышитое по краям желтыми, с зелеными листьями, цветами и пушистыми белыми овечками. Рядом лежала старинная детская бутылочка и потускневшая серебряная погремушка.
Он подумал о часах, потраченных на вышивание, на выравнивание краев одеяльца, на то, чтобы вышитые цветы смотрелись аккуратно и красиво. Без сомнения, дело рук Греты. Она позаботилась о том, чтобы одеяльце для ее младенца выглядело идеально. А Мария хранила его вместе с бутылочкой и погремушкой. Как похоже на женщин! Они передают дорогие им предметы из поколения в поколение.
Для женщин семьи Трокмортонов все кончалось в полупустом забытом ящике. Мария не имела детей, которых она заворачивала бы в одеяльце, но она хранила его в надежде, что оно пригодится ей в будущем.
Нахмурившись, он задвинул ящик. Неужели она когда-то надеялась родить ребенка и все еще не потеряла надежду? От подобной мысли ему стало не по себе. Незнакомые ему доселе чувства зашевелились у него в душе.
Потом он подошел к гардеробу. Он не сомневался в его содержимом и оказался прав: шкаф наполняли десятки поношенных коричневых платьев и застиранных передников. Он не нашел ни одного платья другого цвета. Интересно почему? Почему она так одержима тем, чтобы выглядеть незаметной?
Он вышел из комнаты с чувством непонятной грусти и спустился вниз, прикрыв за собой дверь спальни. Только в прихожей он понял, почему чувствовал себя там так неловко.
Комната Марии в точности такая же, как и его: безликая, принадлежащая человеку, которому безразлично его существование. Кровать олицетворяла место, где только спали и не знали любви и ни о чем не мечтали.
Он совершил ошибку, придя сюда. Он надеялся увидеть комнату, полную изящных пустячков, свидетельствовавших бы о том, что Мария такая же женщина, как все. А увидел всего лишь прибежище одинокой женщины, поразительно оторванной от остального мира. Женщины, которую он слишком хорошо понимал.
Мария быстрыми шагами шла от бани, держа под мышкой несколько сложенных чистых простыней. В руках она несла полведра воды и щетку на длинной палке. Мыльная вода выплескивалась через край, попадая ей на ноги.
Ей надо чем-то заняться, пока нет Расса и Джейка. Всем, чем угодно, лишь бы не думать, что они с Бешеным Псом остались на ферме одни.
Тяжелая работа, решила она, – лучшая защита от паники. Она налила воды в ведро и отправилась в садовый домик. Сегодня, как уже много лет подряд, наступил день уборки, и она не позволит, чтобы присутствие Бешеного Пса помешало раз и навсегда заведенному порядку.
Она определила для него время душа – строго в половине восьмого вечера, – и он оставался в ванной, по крайней мере, полчаса. Так что у нее тридцать минут, до того как Бешеный Пес начнет ее разыскивать. А по опыту она знала, что на уборку садового домика ей потребуется не больше двадцати.
Подойдя к домику, она остановилась и поставила ведро со щеткой на землю. Не утруждая себя стуком, она толкнула дверь внутрь, где ее встретили тишина и темень.
Она подошла к «столику» у кровати, зажгла лампу и огляделась. Неодобрительно поцокав языком, она принялась за работу.
В маленьком домике уборка не заняла много времени. Помыв пол, она вымыла также окно, вытерла пыль с комода и вытрясла занавески.
Убравшись, она остановилась, тяжело дыша, и вытерла пот с лица. Что дальше?
В углу валялся серо-белый мешок. Его мешок, сразу же поняла она. Единственная вещь, с которой он появился на ферме.
«Интересно, что в нем? – подумала она. – Какие вещи настолько ему дороги, что он переносит их с места на место?»
– Я просто распакую за него его вещи, – вслух произнесла она.
Склонившись над мешком, она потянула за обтрепанную веревку. Мешок раскрылся, и из него вывалилась скрученная в тугой валик поношенная черная рубашка.
Она развернула ее, встряхнула и, сложив, положила в средний ящик комода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78