– А что, если я покажу вам Бога?
– Он живет здесь, не так ли? – усмехнулся Бешеный Пес. – В Лоунсам-Крике?
Расе кивнул с серьезным видом:
– Вот именно. Пойдемте, и вы увидите... И поймете, что здесь нет лицемерия.
Бешеный Пес пожал плечами. Какого черта. По крайней мере, он будет рядом с Марией. Может, даже увидит, как она улыбается.
– Ладно, профессор. Пошли искать Бога.
– Вы так обычно ходите в церковь? – поинтересовался Бешеный Пес, увидев спускающуюся с лестницы Марию.
– А в чем дело? – холодно спросила она.
Он окинул ее взглядом. Она стояла совершенно прямо, сложив руки в перчатках на животе. Вокруг бледной шеи поднимался стоячий воротник без кружев или каких-либо украшений. От выглядевшего абсурдно высокого воротника до пояса шел ряд круглых черных пуговиц – единственный цвет, отличный от грязно-коричневого цвета платья, из-под которого выглядывали остроносые коричневые башмаки. Волосы она зачесала так туго, что он подумал, уж не прибиты ли они гвоздями к затылку. Посмотрев ей в лицо, он льстиво заметил:
– Красивое платье.
Мария тихо фыркнула и прошла мимо него через холл. Он уверен, что ей хотелось изо всей силы хлопнуть дверью, но она сдержалась.
Засунув руки в карманы, Бешеный Пес вышел из кухни и последовал за Марией на крыльцо.
Расе стоял перед домом с букетом каких-то лиловых цветов. Он выглядел... моложе обычного, словно предвкушение посещения церкви стерло с его лица несколько лет жизни. Его водянистые голубые глаза светились радостью.
– Вы готовы, Бешеный Пес? Мария?
– Я готова.
Бешеный Пес оглянулся, надеясь увидеть повозку, но не увидел.
– Вы хотите, чтобы я заложил двуколку?
Расе расхохотался, да так громко, что его смех эхом отозвался по всей ферме.
– Нам не нужны лошади, для того чтобы увидеть Бога, мистер Стоун.
Ничего больше не сказав, он направился через желтеющие поля.
Бешеный Пес в недоумении посмотрел на Марию:
– Куда он идет?
Она даже не взглянула на него, но ему показалось, что ее губы тронула еле заметная улыбка.
– Бог живет на западном пастбище, мистер Стоун.
– А разве не на небесах? – улыбнулся он в ответ.
– Там, конечно, тоже, но мы навещаем его на западном пастбище.
– И вы в него верите, Мария?
Она на мгновение закрыла глаза, а когда заговорила, ее голос стал таким же тихим, как легкий утренний ветерок:
– Вас не касается, во что я верю, мистер Стоун.
И она прошла мимо него, гордо подняв голову.
Сдвинув на затылок шляпу, он последовал за ней.
Она держалась неестественно прямо. Круглый толстый пучок, пришпиленный к затылку, блестел на солнце, словно завиток пламени, и, глядя на него, Бешеный Пес размышлял, что же кроется за ее чопорным поведением.
С большим удовольствием он рассматривал ее стройную фигуру, тонкую талию, мягкую округлость бедер. Грубая ткань застиранного платья соблазнительно облегала ее ягодицы, шурша при каждом шаге.
Они направлялись к небольшому холму на некотором расстоянии от дома. Обдуваемое всеми ветрами возвышение оказалось всего лишь бугорком среди бесконечного желтого поля, но даже Бешеному Псу почудилось нечто большее – это был не просто пригорок.
Старый дуб, словно часовой, охранял его, бросая своими сучковатыми ветвями тень на небольшую железную скамейку. Рядом с ней прямо из ухоженной травы поднимался памятник, белый мрамор которого золотили лучи солнца. Перед памятником стоял глиняный горшок с букетом увядших лиловых георгинов.
Бешеный Пес бросил взгляд на надпись на камне:
«Здесь покоится тело Греты Вильгельмины Трокмортон. Жена, мать, друг. Апрель 17, 1820 – декабрь 23, 1893».
Внезапная боль пронзила его. Он закрыл глаза. О Господи...
Налетел ветерок, и листья приветливо зашуршали над его головой. Он медленно открыл глаза и увидел, что Мария наблюдает за ним. В ее глазах впервые он не увидел враждебности или отчужденности.
– Вы в порядке?
У него появилось непреодолимое желание протянуть к ней руку, сказать ей, что он понимает. Но он не мог сдвинуться с места. Просто стоял как идиот, смотрел на нее, чувствуя, как ее печаль сливается с его печалью и камнем ложится ему на сердце.
Наконец он выдавил:
– В порядке.
Она посмотрела на него еще раз, а потом отвернулась. Медленно, будто каждый шаг давался ей с трудом, она подошла к скамейке и села на самый краешек, крепко сжав ноги, положив руки на колени и опустив голову.
Расе тоже подошел к могиле. Встав на колени, он заменил увядшие цветы свежими.
– Садись, сынок, – позвал он, а потом начал тихо и невнятно разговаривать с памятником.
Бешеный Пес обошел могилу и сел на скамейку. Мария не подняла головы, но напряглась и отодвинулась.
Расе, все еще стоя на коленях, откашлялся.
– Привет, Грета.
Он говорил тише и мягче обычного. Его голос наполнился какими-то щемящими нотками, в которых чувствовалась любовь, а возможно, и уважение. На Бешеного Пса тихое приветствие Расса произвело неожиданно сильное впечатление. Оно напомнило ему, что именно в таком тоне разговаривала с ним его мать много лет назад.
– Сегодня мы пришли не одни, – шепотом продолжал Расе. – С нами мистер Стоун. Я возлагаю на него большие надежды. Что ты думаешь относительно него?
Бешеный Пес посмотрел искоса на Марию.
Она сидела все так же прямо. Ее руки так же чопорно лежали на коленях. Она не смотрела ни на отца, ни на могильный камень. Но даже по ее профилю он понял, как она напряжена. Губы плотно сжаты, у уголков рта обозначились морщинки.
Вместе с тем казалось, что она... возбуждена больше, чем обычно. Как если бы она еле удерживала на тонкой, рвущейся ниточке свое ускользающее самообладание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78