Лунолицая девица с ярко подведенными большими глазами обиженно надула губки и отступила. За столом засмеялись.
Кеша еще раз обвел взглядом присутствующих и остановил его на вихрастом парне лет двадцати пяти с побитым оспой лицом. Тот занимал место не за общим столом, а в полутемном углу залы на кривоногом турецком диванчике. Все внимание вихрастого было сосредоточенно на молоденькой белокурой девушке с двумя заплетенными косами, сидевшей у него на коленях. Запустив руку под платье марухи, парень, с похотливой улыбкой на губах, исследовал проворными юркими пальцами молоденькое девичье тело. На появление Крестового он, казалось, и не обратил ни малейшего внимания.
Кеша криво усмехнулся и прямиком двинулся к вихрастому.
– Бог в помощь, Евстафий!
Парень вздрогнул и поднял глаза на Крестового. Рука вынырнула из-под платья девицы.
– А, привет! Что-то ты поздненько, Кеша.
– Пошли. – Крестовый чуть качнул головой в направлении широкой дубовой лестницы, ведущей в апартаменты второго этажа. – Разговор у меня к тебе имеется.
– Ты один? – живо поднялся на ноги Евстафий. – А Поликарп где?
– Поликарпа сегодня не будет, – ответил Крестовый.
Они вместе поднялись по лестнице. В полутемном холле второго этажа Кеша остановился и прислушался. При пьяном гомоне, доносившемся снизу, разобрать что-то еще было практически невозможно. Евстафий указал другу на дубовую массивную дверь в Розовую гостиную.
Крестовый вошел первым. Евстафий, наскоро пригладив вихрастые непослушные волосы, последовал за ним.
В комнате царил чисто парижский интерьер. Бордово-пурпурная гамма, роскошные пушистые ковры, множество ламп и светильников с разноцветными абажурами, а на противоположной от входа стене, как последний шик моды, японские гравюры с гейшами и актерами театра кабуки.
Капитолина Вайсман, женщина тридцати пяти лет, с копной роскошных темных волос и заостренными греческими чертами лица, вольготно расположилась в глубоком кресле с газетой в руках и неизменной табакеркой на подлокотнике. Привычка Капитолины нюхать табак давно уже стала притчей во языцех. Так же как и ее страсть к коллекционированию прессы, освещавшей криминальные хроники столицы.
При появлении Кеши и Евстафия Вайсман отложила газету и приветствовала вошедших легким и почти величественным наклоном головы. Подниматься она не стала. Крестовый сам приблизился к ее креслу, склонился и галантно поцеловал Капитолине руку. Полы его длинного пальто коснулись ворса ковра.
– Мое почтение, мама.
Капитолина недовольно поморщилась:
– Ты сам еще не устал от своего сарказма?
Евстафий негромко хмыкнул и опустился на диванчик рядом со входом.
– Какой сарказм, Капочка? – Крестовый скинул пальто и остался в белой рубахе навыпуск. Из нагрудного кармана свисали золотые часы на цепочке. – Ты же мама для всех нас. Так уж получилось. И мое напоминание только…
– Хватит, – небрежно оборвала его Вайсман. – Садись уже, фигляр. Что расскажешь?
Крестовый не заставил Капитолину повторять свою просьбу. Придвинув ногой стул, он лихо оседлал его верхом и уперся острым подбородком в высокую деревянную спинку. Расположившись по центру гостиной, Кеша имел возможность отлично видеть и Капитолину, и сидящего на диване Евстафия. Он обратился к ним обоим.
– Есть одна хорошая наводка. Можем снять с дела сразу несколько десятков тысяч. Золотом и камушками. Сбыт я беру на себя. Уже договорился.
Капитолина взяла понюшку табака. Ее воздушное платье пурпурного цвета как нельзя лучше сочеталось с парижским интерьером гостиной.
– Что это за наводка? – спросила она.
– Ювелирная лавка на Сретенке. Владелец некий Войнович. Из евреев. Я сам лично все проверил на месте, Капочка. Только что оттуда. На ночь Войнович убирает весь свой товар в сейф. – Крестовый презрительно усмехнулся. – Хотя сейфом его допотопную коробочку можно назвать с огромной натяжкой. Открывается при помощи фомки. Одним легким нажатием. Нам в этом деле даже не понадобится Поликарп.
– Вот так все просто? – В голосе Вайсман скользнуло недоверие.
Она стряхнула с платья оброненные крошки табака. Затем взяла со спинки кресла персидскую шаль и набросила ее себе на плечи.
– Не совсем, – с улыбкой признался Крестовый. – В лавчонке сторож имеется.
– Старик? – живо подключился к дискуссии до сих пор хранивший сосредоточенное молчание Евстафий.
Кеша видел, как азартно загорелись глаза его подельника.
– Нет, не старик. Ему лет сорок. Крепкого телосложения. Да и двустволка у него под рукой все время. Так что лезть на рожон мы не будем. Я все продумал. Слышали про волчью разводку?
– Чего? – Евстафий удивленно вскинул брови.
Капитолина промолчала.
Крестовый пружинисто поднялся на ноги и прошелся по комнате. Невольно бросил взгляд на газету, отложенную Вайсман на журнальный столик. Заголовок на первой полосе гласил: «Дерзкое ограбление купеческой лавки Верхоглядова!» Кеша усмехнулся. Сам он газет не читал, но со слов Капитолины прекрасно знал, насколько часто газетчики склонны к разного рода преувеличениям. И это его забавляло. Лавку того же Верхоглядова, например, не так давно брал лично он сам. В паре с Евстафием. И ничего особо дерзкого там не было. А пресса!.. Она наверняка подаст это дело так, что на Верхоглядова напала хорошо вооруженная банда как минимум из десяти налетчиков. Так писалось всегда.
– Волчья разводка. – Крестовый остановился у окна, слегка отогнул занавеску и выглянул на улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14