Пилот и так знал, что ничего не выйдет, поэтому он просто ругался про себя. Штурман думал о том, что накрылась его учеба в академии Звездоплавания и дальние исследовательские рейсы, А госпитальер сидел, сжав руками контейнер, и пытался уловить какую-то нить. Поймать химеру.
Сто пятьдесят, сто сорок девять – красные цифры над пультом отражали оставшиеся кораблю секунды
– Шлюпка, их мать, – произнес зло пилот. – Комитет по встрече. Ну их-то мы с собой прихватим. Сто один. Сто. Девяносто…
С контейнером, в которых были сокровища приоров, что-то происходило. От него будто истекала какая-то энергия. И еще– у госпитальера устанавливалась связь с чем-то, лежащим в контейнере.
Восемьдесят… Семьдесят семь…
– Черт побери! – прошептал пилот, подаваясь вперед…

***
– Святые угодники! – воскликнул капитан «Канаверала». По кораблю московитян пошла рябь. Формы его стали неустойчивыми, начали ломаться. Шлюпка, отделившаяся от эсминца, будто подхваченная морской волной устремилась прочь от корабля.
– Напряжение нашего поля падает, сэр! – воскликнул оружей-офицер.
– Как падает?
– Не знаю. Семнадцать тысяч… Пятнадцать…
Капитан не веря своим глазам смотрел на скачущие цифры компьютера и слушал доклады, отдающиеся в его ушах из наушника.
– Они уходят в гиперпространство, сэр.
– Но у них блокированы защитные системы! У них не добрана энергия выхода!
– Да, сэр… Но они уходят… У них получается. Серебристый вихрь начал кружиться вокруг корабля московитян – признак близкого перехода.
– Мы их удержим?
– Наше поле нейтрализовано. У нас осталось несколько секунд.
– Уничтожение. Плазмоудар носовых орудий,
– Есть, сэр.

***
Эсминец аризонцев подернуло дымкой, и он начал будто отдаляться. Пилот никогда не видел ничего подобного. Он ощущал, как вакуум вокруг будто сошел с ума. Ломается привычная пространственная структура. Корабль, оставаясь на месте, тем не менее отдалялся от неподвижного эсминца аризонцев. А шлюпку несло прочь.
– До перехода в надпространство две минуты, – сообщил компьютер. – Новые указания?
– Отмена программы самоуничтожения.
– Исполнено.
– Переход стандартный. Программа маршрута – ноль девять.
– Принято.
– Ну, теперь посмотрим, – прошептал пилот.
А госпитальер развалился, прикрыв глаза, объятый эластонаполнителем противоперегрузочного кресла, и какие-то неведомые силы, неощутимые никому другому, вырывались из контейнера и проходили через руки, лежащие на серебристой поверхности.
Острый, похожий на орлиный клюв, нос эсминца начал светиться малиновым светом. Яркость его росла.
– Заработали накопители! – воскликнул штурман. – Сейчас врежут по нам из плазменных орудий. Наша защита не погасит удар…
Так и произошло. Свет на носу эсминца стал невыносимо ярким. А потом протянулись четыре ярких полосы, которые готовы были превратить корабль московитян и людей, находившихся в нем, в облачко плазмы.
Когда пилот приоткрыл глаза, не сомневавшийся, что он уже на том свете, на экранах бушевал огонь, будто корабль провалился в крону звезды.
По рубке прошла все усиливающаяся вибрация – такая, что казалось, все молекулы и атомы перемешаются, электроны сойдут с орбит. Вибрация проникала всюду. И долго ее не выдержать…

***
Пальцы капитана «Канаверала» жили вне его самого. Подсознание работало за него. Он играл на пульте сложную мелодию. Цель была одна – спасти корабль.
– Курс – сто восемьдесят. Режим один, – дал подтверждение компьютер.
Перегрузки вжали экипаж в кресла. Если кто-то находился вне их, нарушая инструкции, теперь они расплачиваются переломанными костями.
Капитан не видел, достиг ли выстрел плазменных орудий цели. Он только видел, как кусок пространства вскипел, в нем будто вспыхнуло новое солнце.
– Вышел из строя третий генератор, – сообщил компьютер.
– Снижение тяги – тридцать процентов.
– Перераспределить на оставшиеся, – велел капитан.
– Опасно, вероятность деструкции – шестьдесят процентов, – возразил компьютер.
– Исполнить.
Послышался скрежет. Вибрация начала лихорадить корабль.
– Деформация защитного экрана к зоне шесть-зет, – сообщил компьютер. – Разгон генераторов защитной системы.
– Отстрел…
После этих слов примерно третья часть корабля отлетела в сторону.
Потом эсминец попал в какой-то водоворот Его бросало, будто это не космический, а океанский корабль, попавший в жесточайший шторм.
– Начинается деструкция второго двигателя.
– Заглушить.
– Не удается.
– Глушите оба! Дрейф! Капитан напрягся… Но волна прошла.
Он осмотрелся. Перед ним был чистый космос. Корабль московитян исчез.
– Проверить личный состав и повреждения корабля, – приказал капитан.
– Проверка личного состава, – задолдонил компьютер…
Космический волк вытер дрожащей рукой лицо и сорвал обод электронной контакт-системы, стащил наушник
– Обработайте данные компа и доложите, – приказал он оружей-офицеру и прикрыл глаза, перед которыми будто наяву стоял только что разверзнувшийся ад…

***
– Где мы? – первым делом спросил Сомов, приходя в себя.
– Очнулся? – бодро осведомился Филатов. – А то я уж хотел вызывать санитарный транспорт с Московии.
– Какой транспорт?
Экраны были заполнены бесконечной синью надпространства, не нарушаемой ничем. – Мы обманули супостатов, – сказал Филатов. – Хотя не пойму, как – Ангелы небесные помогли, – усмехнулся пилот.
– Или черти, – добавил штурман.
– Главное, посудина наша цела и дотащится за несколько дней до дальприемной станции «Байкал».
– «Байкал», – повторил Сомов, будто наслаждаясь этим словом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97