Главный госпитальер уже попривык к этим безобразным уродцам, владевшим еще старой Землей более сотни лет.
Вполне возможно, что деградация очень скоро окончательно низведет цивилизацию на этой планете до первобытно-общинного строя, подумал он. А ведь каких-нибудь двести лет назад негры, живущие здесь, летали в космос, пользовались благами развитых в техническом отношении миров. Но увы и ах! Кто-то устремлен в своем развитии вперед, а кто-то смотрит назад. На Ботсване, предоставленной самой себе, забыли дорогу к звездам. Ее цивилизация скатилась до технического уровня двадцатого столетия, а некоторые люди вообще предпочли вернуться в пещеры.
«Мобиль» Сомова с виду ничем не отличался от какого-нибудь устаревшего «форда», но работал на совершенно иных энергоносителях, не загрязнявших токсическими выбросами внешнюю среду. Он пронесся по пустынным улицам Аба-Ду, что само по себе было удивительным, ведь обычно жизнь во всех ее проявлениях бурлила на этих улицах в любое время дня и ночи, и остановился у электронного КПП с древними железными воротами, ведущими к двухэтажному зданию, в котором обосновалась дипломатическая миссия Московии.
Сомов бывал в миссии по делам службы довольно часто. Вход в коридор будто был прикрыт «мыльным пузырем», на котором играла радуга. Проходя через него, Сомов почувствовал легкий треск. «Мыльный пузырь» представлял собой первую линию микробиологической защиты. Вторая линия – невидимый барьер, при его пересечении тело будто обдавало холодом. После третьей линии можно было считать себя стерильным. Одновременно одежда была вычищена невидимыми струями ионизированного воздуха. Сомов не видел в этих предосторожностях никакого толка – имуннопрофилактические меры, принимаемые перед полетом на миры второй линии, делали для людей не такими уж и страшными эти микробы. Но существовало психологическое отторжение человеком с планет первой линии грязи, вони, антисанитарии. Так что защитбарьеры были больше данью брезгливости работников посольства, и главный госпитальер не мог их винить.
Робот– «домовой» преподнес госпитальеру хрустальный бокал с охлажденным безалкогольным коктейлем из сока местных плодов, прекрасно утоляющим жажду.
– Спасибо, – сказал Сомов.
Он был человеком от природы вежливым, и вежливость его распространялась даже на бездушные автоматы.
Вопросы, связанные с развертыванием новых госпиталей на Ботсване, пока не решались, и одно это лишило Сомова хорошего настроения. Столь неприятное известие сообщил ему третий секретарь посольства Владимир Иванович Дубровенко – высокий худой человек, который делал все возможное, чтобы наладить культурные связи с правительством Ботсваны, но, к сожалению, пока еще ему немногое удавалось из-за зыбкости положения самой верховной власти на планете. Здесь часто происходили государственные перевороты. Сменяющие друг друга в бесконечном калейдоскопе диктаторы из армейских сержантов с манией величия, племенные вожди, национал-экстремистские группы редко держались более года и заканчивали чаще виселицей, тюрьмой или изгнанием.
– Давно хочу познакомиться с настоящими властителями Ботсваны, – часто жаловался посол Дубровенко Никите Федоровичу, когда они оставались один на один. – Только вот где их искать? То ли на далеких островах в океане, то ли в самой чаще джунглей, то ли в подземных пещерах…
Да, кто-то невидимый управлял здесь всей государственной машиной, по своей воле меняя отдельные ее детали.
Но кое-какую приятную информацию Сомов все же получил. Она касалась того, что вскоре с Московии должен был прибыть звездолет, который доставит на Ботсвану пятерых опытных медиков на смену студентам-практикантам из академии, чья практика уже подходила к концу.
И еще одна встреча в тот день состоялась у Сомова, которую он вполне мог бы отнести к разряду неожиданных. Выходя из здания миссии, он нос к носу столкнулся с другом далекой юности Серегой Филатовым, с которым когда-то вместе обучался на «Лысой горе».
– Никита? Сомов? – окликнул госпитальера человек примерно одного с ним возраста.
– Мы знакомы? – недоуменно пожал плечами госпитальер.
– А ты посмотри получше. Неужели я так сильно изменился? – заулыбался невзрачный мужчина средних лет.
Если бы не было этой улыбки до самых ушей, Никита Федорович никогда бы не признал Серегу. А тут он заулыбался в ответ и обнял старинного приятеля за плечи.
– Вот теперь узнал! Но ты действительно изменился.
– Косметформирование. Лица меняются по нашим желаниям. Не меняются только глаза…
– Ты как очутился на Ботсване, а? Давай, рассказывай…
– Нет, Никита, не здесь, – проговорил Филатов, – пойдем лучше посидим в консульском баре. Вспрыснем нашу встречу.
– Сколько же мы с тобой не виделись, чертушка? – никак не мог успокоиться Сомов, похлопав по плечу старого друга одной. Он взял со столика стаканчик с коктейлем «Черная незабудка». – Наверное, лет сто…
– Никак не меньше, – Филатов взял бокал сока синего апельсина.
– Не думал тебя здесь встретить. Небось все по раскопкам разъезжаешь. Знатный археонавт Филатов. Помню лет пятнадцать назад о твоих находках на планете Интейра, что в созвездии Гончих Псов, вся информсеть Галактики гудела. Еще бы! Серега Филатов отыскал следы давно сгинувшей цивилизации. Замки, дворцы и все такое прочее. И где? На абсолютно мертвой планете!
– Интейра далеко не всегда была мертвой, – улыбнулся воспоминаниям Филатов. – Многие геологические эпохи тому назад условия там были гораздо более приемлемыми для жизни, чем сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97