— Да брось ты. Какой омут? Вытащили раз твою Варвару, вытащим и теперь.
— Как ее теперь вытащишь? Небось под строжайшей охраной в остроге ее держат.
— Это ничего. В остроге тоже двери и окна имеются. Вытащим.
— Правда? — Гришка поднял глаза, в них мелькнула искорка надежды. Он понимал, что дело это почти невозможное, но с надеждой, коли она согрела тебе душу, расстаться бывает ох как нелегко.
— А когда я тебя обманывал, Гриша?
— Спасибо, — вздохнул он, опуская плечи. — Спасибо, Сила. Но ведь это смертельно. Ты не должен… Так ведь недолго и голову сложить.
— А когда я голову свою жалел? Поэтому и живу до сей поры, что не боялся ее подставлять. Помнишь, татарин говаривал, что любой разбойник зажился на этом свете. А тебе без Варвары жизнь не в жизнь. Помогу.
— Не знаю, что бы я делал без тебя, — всхлипнул Гришка и уткнулся в широкую грудь Силы.
— Ничего, малой. — Сила потрепал Гришку по волосам и вздохнул. — Все у тебя еще устроится. Ты молодой — поживешь еще всласть. А я… Прав татарин — зажился…
— Не говори так. Сила. Это неправда.
— Ну ладно, неправда так неправда.
Гришка немного воспрянул духом. Они осмотрели пепелище, но ничего ценного не нашли — лишь немного еды, которой перекусили без всякого удовольствия.
— Нечего нам здесь больше делать. Могут стрельцы вернуться, — сказал Сила.
Солнце клонилось к лесу. Они прошли по трясине, но не напрямую, а кружной дорогой. На соседнем острове Сила выкопал из земли туго набитый кошель, припасенный на черный день. Сегодня этот черный день настал, и деньги вскоре очень пригодятся. Хотя бы для освобождения Варвары. Охранники ведь тоже не железные, у них тоже семеро по лавкам, да еще голова от похмелья гудит. Сделать все возможное для освобождения девушки и, если удастся, кого-нибудь из братвы — это Сила решил твердо.
— Нам бы где денек схорониться, пока шум не уляжется. Потом и за дело браться, — сказал Сила, вытирая о траву испачканные болотной жижей сапоги. — Придется, наверное, в лесу ночевать.
— Живет невдалеке человек один, можно у него, — предложил Гришка.
— Нет, от селений нам подальше держаться надо — неровен час староста везде людей своих оставил, чтобы подозрительных забирали. Он же знает, что двое разбойников в бегах.
— Нет, это не в селе — в лесу.
— А где?
— Да в Седом логе.
Сила перекрестился и с опаской произнес:
— Место уж очень дурное. Слухи о нем разные ходят.
— А какие слухи о болоте нашем ходят! Ну а мы там жили и не тужили. В Седом логе человек Божий живет — от злобы людской да от длинных языков скрывается. Добрый человек, увидишь.
— Это ты о колдуне? — Лицо Силы стало озабоченным. Он немало был наслышан о лесном отшельнике. Якобы люди, кто забредает в Седой лог, никогда не возвращаются — колдун их со свету сводит хитростью и колдовством черным. И будто бы он там с чертями водку пьет, и в ад он, как на ярмарку, летает, а кто увидит его и разозлит — окаменеет, души лишится.
— Лучше уж в лесу, чем к нехристю, — покачал головой Беспалый.
— Наговаривают, вранье все это. Он и Христа, и заповеди его почитает. И икона со свечкой у него — с утра до вечера поклоны бьет перед ней. И не колдун он вовсе, а истинный пустынник. Его всяка тварь лесная слушается, да еще Бог силу немалую дал и острый глаз. Добрый человек.
— Но, — Сила пожал плечами. Никого из людей на белом свете он никогда не боялся, а вот нечистая сила, чертовщина разная приводила его в ужас. Он верил свято в приметы, сглазы, наговоры, как и любой русский мужик.
— Кроме того, — продолжал Гришка, — он умный совет может дать. Все, что он говорит, — сбывается.
— Ну ладно, — неуверенно сказал Сила. — Ежели так, то пошли.
До лога добрались уже к ночи. В лунном свете и поляна выглядела зловеще. Недобрые чувства Беспалого не только не развеялись, но и укрепились. Он упрямо тряхнул головой.
— Не пойду туда. Чую, место на самом деле гиблое.
— Да брось ты, пошли.
— Ни за что.
Сила перекрестился и сделал шаг назад.
— Задурили тебя, Гришка. Вижу, все здесь нечистым духом пропитано.
Он беспокойно заозирался, и тут его глаза полезли на лоб, челюсть отвисла, а рука в крестном знамении потянулась ко лбу.
— Чур меня!
Прямо на него из леса шла белая бестелесная фигура с развевающейся бородой.
— Чем ты напуган, добрый человек? — Голос отшельника звучал мягко и немного насмешливо. — Невежливо, в дом не войдя, обратно спешить. Тем более я уже битый час стою и вас поджидаю.
— Здравствуй, дед Агафон.
— 3-здравствуй, — зубы у Силы стучали, он схватил крест на своей груди и сжал пальцами так, что тот врезался в кожу.
— Да не бойся ты, — усмехнулся отшельник. — Не бес я, а слуга Христов… Что-то гляжу встревожены вы, Небось стрельцы ватагу вашу пощипали и логово сожгли, вот и бродите вы неприкаянные.
— А ты откуда знаешь? — с подозрением осведомился Сила, наконец убедившийся в том, что отшельник живой человек.
— Ему все известно, — сказал Гришка.
— Ну, все не все… И что же вы делать собрались? Варвару из острога освобождать?
— Собрались, — кивнул Беспалый. Он уже решил ничему не удивляться, поверил, что отшельнику все известно и судьбы он как по писаному читает. — Коль тебе настоящее и будущее ведомо, то скажи — получится у нас что с этим делом или на погибель идем?
— Может, и на погибель. Немного я дам за то, что затея ваша удастся. Ну как, все равно пойдете?
— А куда же денешься? — вздохнул Сила.
— Пойдем, — кивнул Гришка.
— Кто другу верен, у кого сердце любовью согрето — тому даже накрепко запертые двери открыты, у того все удачей завершится.
Голос отшельника звучал торжественно, и сам он был неприступен, величествен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103