- Это был первый контакт, Палыч. И они ушли, - при этих словах Шалыгин не мог скрыть разочарования.
- Хорошо, если так. Только бы не вернулись, - Смирнов нагнулся, снял рукавицу и провел рукой по острому краю колодца.
- Почему? - спросил профессор Шри Атал.
- Это зло. Неужели вы не чувствуете?
Глава вторая

ПЕРВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ
Я иду по длинному коридору. В конце его - зовущий свет. Мне хочется туда. Но с каждым шагом идти все труднее. И воздуха все меньше. И в душе нарастает тревога, готовая вот-вот трансформироваться в панику. Я знаю, что не дойду. И знаю, что должен дойти. Там, где светится щель в двери, меня ждет что-то. Или кто-то. То, что очень нужно мне То, чего мне так не хватает.
Вконец обессиленный, я падаю на колени. И по ушам бьет нечеловеческий отчаянный визг…
Меня будто за пятку дернули - и я очнулся на грешной земле Точнее, на жестком ложе.
Я попытался еще раз нырнуть в глубины сна, потому что не завершил там то, что должен был завершить обязательно. Но этот визг влек меня обратно…
На сей раз я проснулся окончательно.
А проснувшись, понял, что владевшая мной тревога не рассасывается. Она без труда перекочевала из эфемерных реалий сна в плотный вещественный мир. Только теперь она наливалась, пульсировала отвратительным, елозящим пилой по нервам, звуком.
Кто я? Откуда? И где нахожусь, шарх все это возьми? Впрочем, сомнения и неопределенность владели мной лишь мгновение. Очень быстро хаос чувств и фрагментарных воспоминаний начал складываться в общую картину.
Итак, я лейтенант третьего класса, пилот-стажер Серг Кронбергшен. Боевых вылетов - ноль. Время налета на учебных машинах - четыреста часов. Выпускник школы истребителей на Галахваре… Стоп. Тут опасная боль. Тут живут боль и острое ощущение утраты.
Пульсирующий звук, скребущий изнутри, - это сигнал общего сбора. Он означает, что в течение пятнадцати минут все, свободные от несения службы, обязаны построиться в строевом зале.
Я жил (громко сказано для одной ночи) в одноместной каюте, достаточно просторной и комфортабельной, оснащенной всем необходимым - ванной, санузлом, компьютерным голографическим комплексом, полным набором мебельных трансформсров, пищеблоком. На линкорах, представляющих из себя гигантские металлические махины, стоящие дороже, чем инфраструктура иной планеты, нет проблем с пространством. А энергии кварковый реактор вырабатывает более чем достаточно - хватит для любых бытовых нужд. Это вам не катер огневой поддержки, где человек на человеке, а весь объем занят оружием, боезапасами и вещами первой необходимости.
- Комбинезон, - приказал я.
Стена распахнулась, я подошел к ней, обернулся, и меня ласково окутал форменный комбинезон офицера военного космического флота Комбез едва слышно зашуршал, приспосабливаясь к моему организму, выбирая оптимальный тепловой режим. Я придал ему повседневный синий цвет.
Повисшие в воздухе бледные цифры демонстрировали как корабельное, так и базовое время, а также производили обратный отсчет до момента сбора. Сейчас глубокая ночь. Определенно не время для торжественных церемоний. Значит, кому-то очень нужно собрать нас вместе. И огорошить какой-нибудь новостью.
Сполоснув быстро лицо тонизирующей активной водой, я встряхнул головой, пригладил короткие волосы. Поглядел в двухметровый обманный иллюминатор окна. В нем был виден лишь огрызок ярко-голубой планеты, всю остальную ее часть закрывала уродливая, предельно функциональная, лишенная какого бы то ни было изящества масса «Атолла-1000» - главной боевой защитной станции орбитального оборонительного комплекса Дарны.
Дарна представляла собой образец заштатной скучной планетки, примечательной разве тем, что на ней расположен штаб третьей эскадры фиолетового сектора. Именно в эту эскадру я получил назначение.
Именно с ней отныне намертво связана моя судьба - судьба боевого пилота.
На Дарну я прибыл («ступил на твердь» - как говорят космолетчики) ранним утром трое суток назад пассажирским рейсом с Канказа - столицы сектора. И проклял все на свете, потратив целый день на мотание по кабинетам в штабе и пытаясь получить назначение на свой, грозящий стать мне родным корабль. Штабные крысы, занятые какими-то чрезвычайно важными делами, все значение которых способны оценить только они и им подобные, без всякой жалости и смысла футболили меня из кабинета в кабинет, попутно заставляли вытягиваться по стойке смирно, напоминая, что кометы на их рукавах весят куда больше, чем мои. И я начал достаточно быстро набираться злобы, которую питают бравые фронтовые офицеры к тыловым заморышам. Справедливости ради надо отметить, что это чувство посетило меня рановато, поскольку фронтовым офицером в полном смысле этого слова я еще не был, а был зеленым выпускником летной школы, многие же из тыловых крыс прошли не одну заварушку. Но я мечтал стать настоящим фронтовым офицером. В общем, как и положено молодому лейтенанту, мечтал о подвигах и славе. Так уж повелось, что каждый лейтенант надеется лично переломить ход войны. От юношеских надежд лечат только грубые реалии войны.
- Свет погасить. Ждать, - велел я сервискомпьютеру и вышел энергичным быстрым шагом из каюты…
В руке я держал компьютерную карточку размером с ладонь, на которую вывел маршрут до строевого зала. Эту карточку, которая выполняла роль справочника, средства компсвязи, документа, удостоверяющего личность, пропуска и еще много чего, мне вчера выдал скучающий офицер-интендант, прибавив еще несколько необходимых для корабельной жизни безделушек.
Компьютерный гид был мне необходим как воздух, поскольку на корабле я пока ориентировался из рук вон плохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81