- Разгоню к шарху весь этот курорт «плоскостников»! - бесновался адмирал Сару. - Плохо! Это флот? Это разве флот?!
Голос эхом отлетал от переборок и затухал в пластике коридоров. Высокая персона передвигалась со свитой, наш командующий с каменным лицом брел следом, адъютанты вились как мухи, что-то неустанно записывали в компблокноты и фиксировали видеошариком выявленные недостатки, а заодно и площадную ругань адмирала.
Нам с Корвеном повезло. Адмирала Сару мы видели только издалека и не были осчастливлены его командной бранью.
- Нашему адмиралу, кажется, сильно достанется сказал я, провожая глазами исчезающую в переплетении коридоров процессию. - Не снимут с эскадры?
- Да ты что? - удивился моей неискушенности Корвен, еще на старом месте службы переживший не одну инспекцию. - Хуже, если бы Сару не нашел ничего. Он потерял бы аппетит и затаил злобу. А так вся злость уходит в шум.
- И в какой шум!
- Ты по летной школе не понял всех этих премудростей?
- Там все было иначе.
- Принцип один и тот же. Адмиралами становятся, чтобы тешить свое самолюбие.
На крейсере, доставившем адмирала Сару, прибыло пополнение взамен выбитых пилотов. Там были офицеры и с других эскадр, и из центров переподготовки. И, конечно, новая партия стажеров. Пилотские школы Фемиды, Дирра… Галахвара? Нет на Галахваре больше пилотской школы.
Когда я устремился по сигналу сбора и увидел в коридорах спешащих взволнованных новобранцев, меня как обожгло. Прошло полгода, когда я так же, как и они, шагал на первое построение на «Бризе».
Кажется, пролетел лишь миг. И вместе с тем я будто постарел лет на сто. Я стал другим. Пропасть от новобранца до пилота, прошедшего «фестиваль» и сбившего вражеский истребитель, огромна.
Все происходило, как обычно Строевой зал. По квадратам стояли подразделения. Мое место - дивизион прикрытия.
На возвышении теперь было два адмирала - наш командующий и инспектирующий тыловик. Сару стоял насупившись и недобро озирал собравшихся. Гор Лармен коротко представил пополнение.
- Эскадру укомплектовали полностью, - прошептал Корвен, когда последовала команда «вольно». - Значит, впереди заваруха. Полностью укомплектовывают перед особенно веселыми «фестивалями».
- Похоже на то, - кивнул я.
Слово взял адмирал Сару. Набычившись, он издал утробный рык, длившийся минут десять. В нем можно было разобрать отдельные слова - о традициях флота, о том, что новые офицеры должны влиться с достоинством в славную боевую семью, оправдать высокое звание - и дальше в том же духе. Потом платформа, на которой стояли два адмирала, торжественно и неторопливо опустилась. Пришло время вручения наград Отрадно, что первая золотая раковина досталась капитану первого класса Парку Лоргу, командиру нашего дивизиона, за уничтожение вражеского фрегата, определившего момент перелома в битве.
Адмирал Сару обнял нашего командира и с чувством похлопал по плечам, будто разминая ему кости
- Служи и дальше честно, сынок.
Серебряные раковины получили одиннадцать человек, отличившихся в последнем «фестивале». С каждым новым орденом Сару колотил награжденных по плечам и спинам все сильнее, обнимал все крепче, и в конце концов я увидел выступившие на его глазах слезы - адмирал был чертовски сентиментален.
Мне захотелось поаплодировать, когда объявили о вручении серебряной раковины Арвину, но он получить награду не мог - был в госпитале на «плоскости», и неизвестно, когда снова ступит на «палубу».
Напоследок командующий припас объявления о переводах в другие подразделения и присвоении очередных и внеочередных званий.
В основном перемещались по службе офицеры, хорошо зарекомендовавшие себя в полетах на двухместных тяжелых истребителях класса «Альбатрос» и созревшие для легких одноместных машин, которые создавали основную ударную силу флота. Пилот одноместной машины - это более высокий уровень, чем стрелок. Сегодня этой чести удостаивались те, кто прибыл на «Бриз» почти на год раньше меня, да и то не все. Многие на годы застревают в кресле пилота-оружейника «Альбатроса».
- Присвоить звание «лейтенант второго класса» и перевести в пятое звено третьей штурмовой эскадрильи Серга Кронбергшена, - объявил командующий эскадрой.
Интересно, меня не обманывают мои уши? Штурмовая эскадрилья! Это означает одноместный «Морской ястреб»!
Скосив глаза, я увидел, что губы Таланы тронула улыбка. В этот момент я почти любил ее… Я готов был полюбить весь свет… Кроме меркан.
Я стиснул зубы. Не хватало сейчас пустить слезу… А очень хотелось! *** - Ну вот, Серг, ты почти пилот, - с грустью произнесла Талана, опрокидывая почти полный бокал прозрачной обжигающей жидкости.
Я внутренне сжался, представив, каково ей сейчас - проглотить бокал этого высокоградусного пойла. Но она только прижмурилась, втянула резко ноздрями воздух и удовлетворенно крякнула.
- Пей, - кивнула она. Мой бокал был наполнен так, как еще недавно был наполнен ее. Я отхлебнул немножко, горло обожгло.
- Кто так пьет, лейтенант? - насмешливо посмотрела на меня Талана.
Я со злостью опрокинул весь стакан, намереваясь тут же скончаться… Дыхание сперло. Слезы брызнули из глаз. Кто сказал, что самое страшное для пилота - заряд мерканской плазмы в грудь?.. Я нашарил бутерброд с ветчиной, проглотил, и только после этого стал улавливать очертания окружающих предметов.
- Теперь ты и пьешь почти как человек, Серг.
- Я вообще чем-то похож на человека, если вы еще не заметили, - выпитое меня расслабило, и я почувствовал себя в обществе с Таланой чуть свободнее, чем обычно, то есть комфортнее, чем в комнате со змеями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81