Ошибка была незначительная и не повлекла бы никаких последствий. Серьезного сбоя в совершенной самоконтролирующейся и самовосстанавливающейся системе жизнеобеспечения линкора быть не могло. Так что ничего особенно знаменательного в событии не было, если не считать того, каким образом мы обнаружили эту ошибку.
Корвен сидел на колене с контейнером тесткомплекта.
- Нормально, - сказал он, когда дело близилось к концу и оставалось несколько секунд, чтобы считать последние параметры.
- Стоп, - вдруг меня что-то толкнуло изнутри. - У нас ошибка.
- Где? Ничего не вижу, - Корвен вызвал на экран последние данные. - Ничего не показывает.
- Подожди, - махнул я рукой…
И тут на экран посыпались красные тревожные цифры. В компьютерной программе завелся мелкий вирус. Вошь, которую раздавить - две секунды.
- Сейчас мы его, - Корвен набрал комбинацию нейтрализации вируса. И вскоре на экране появилась зеленая надпись «удалено». Порядок был восстановлен - Готов,
- Готов, - поддакнул я, чувствуя себя не слишком приятно.
Корвен почесал подбородок. Вопрос, который он мне задал, был естественным: - Как ты узнал о вирусе? Я пожал плечами.
- Мне показалось.
- Но данных ведь еще не было
- Мне показалось, что они будут.
Мне было как-то не по себе… Я не высчитал появление этого вируса. Просто во мне будто материализовалось инородное тело, изнутри распирало знание - сейчас будет вирус.
- Шарха происки, - усмехнулся Корвен.
После этого я долго не мог прийти в себя. И чем больше размышлял о своем прозрении, тем больше терял покой. Казалось, безобидная ситуация - предсказал сбой в сервиссистеме. Но в момент, когда это случилось, я прикоснулся к чему-то закрытому в своей душе Что это было?
Вопросы. Вопросы. Они отравляли мое существование. Хотя в целом на жизнь было грех жаловаться Враги потихоньку забывали или делали вид, что забыли о моем существовании. Контрразведка больше к себе не звала. С равванскими десантниками я практически не пересекался. «Бриз» - это целый город, встретиться в котором без обоюдного желания не так уж и легко. Кроме того, я предпочитал не бывать там, где бывают они. Краем уха я слышал, что капитан Боль-ген как-то надрался и обещал стянуть шкуру с выродка. Это, наверное, с меня.
И все-таки пару раз я столкнулся с моими недоброжелателями. В баре я увидел Вольгена с его обезьянами и благоразумно исчез. Во время одной из учебных тревог, на которые был так щедр помощник начальника штаба, я оказался на лифтовой платформе рядом с Вольгеном. В толкучке, изогнувшись, как бы невзначай он пнул меня локтем так, что дыхание перехватило, за этим последовал легкий тычок в болевую точку, и в глазах потемнело, как при перегрузке на боевом вираже. К своей чести, на ногах я удержался.
- Пока живи, мерканский выродок, - прошипел он. - А там посмотрим…
Придя в себя и вернув себе право дышать, я с горечью подумал, что проблема с Вольгеном никуда не денется. Нелюбовь ко мне с его стороны, как любое воистину искреннее и горячее чувство, вовсе не затухала от отсутствия непосредственного общения, а наоборот, росла. Я не мог понять, чего он на меня так взъелся. Странно все это. Ведь на корабле полно народу, куда больше достойного его внимания.
Однажды мерное течение флотской жизни было взбаламучено большим шумом. К нам прибывала инспекция. Да еще во главе с заместителем командующего флотом по тыловым вопросам адмиралом второго класса Долма Сару - типичным образцом паркетного вояки, известным паталогической страстью к порядку, Порядок этот старый перечник понимал по-своему - чтобы все было выровнено однообразно, хоть и безобразно, в ряд, блестело и чтоб «вообще как положено». Адмирал досадовал, что живет не в век водного флота, когда палубы драили швабрами. Для нас и технарей настали тяжелые времена. Все чего-то латали, проверяли, чинили. Через неделю все корабли эскадры сияли, будто новые. «Бриз» все больше приобретал выставочно-показательный вид. На таких кораблях не живут и не воюют. На таких кораблях услаждают взор адмиралов из Главного командования…
- Всех взгреют, - потирал руки Корвен. - Нашего адмирала отчитают как мальчишку - принародно и грубо. Сару это обожает. С головой у него проблемы. Да еще он окончательно оторвался от жизни. Ничего не знает, не понимает и понимать не хочет.
- А чему ты радуешься? - возмутился я.
- Хоть какое-то разнообразие. Если с самого начала настроиться на восприятие инспекции как циркового представления, то становится интересно. Если принимать все на полном серьезе, то сойдешь с ума Противопоказано для здоровья воспринимать флотские маразмы серьезно.
Он, как всегда, был прав.
Малый крейсер вышел из супервакуума тютелька в тютельку в положенное время. Пришвартовался к блоку боевой орбитальной защитной станции. И грозный адмирал Долма Сару отправился на флагманский линкор.
«Бардак! Посмешище флота! Всех на „грунт“ спущу!» - представление, называемое «плановая инспекционная поездка», неустанно сопровождалось воплями торжествующего дикаря, увидевшего мамонта и собравшегося порвать его руками. У адмирала был натренированный глаз, который выхватывал мелкие недостатки там, где их не замечал никто. В первый же обход линкора он наткнулся на «Альбатрос», на котором тест-система барахлила и выдавала вместо нормальных данных такую околесицу, что это было заметно даже такой тыловой крысе, как адмирал Сару. Он влез в единственное место на разгонной палубе, куда не добрались сервисные роботы и не выкрасили, не вычистили его до блеска. На нижней палубе он наткнулся на единственного расхлябанного и слегка выпившего офицера, к тому же не заметившего адмирала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81