Уклоняясь от залпа бортовых орудий зависшего за спиной мерканского «Синего паука», Талана начертила такое «кружево», что от перегрузок сознание с готовностью покинуло меня… Но вскоре вернулось снова. Я был в отключке не больше десяти секунд, но картина боя успела разительно измениться.
В следующий раз я отключился, когда мы получили в борт скользящий удар из плазмоорудия. Машину тряхнуло, и последнее, что я подумал, - она сейчас развалится.
Очнулся я быстро. Талана продолжала «плести кружево», то есть, в переводе с пилотского на общеупотребительный, закладывала виражи, уклоняясь от ударов.
У меня перед глазами ползли отливающие красным тревожные цифры бортового диагноста, показывающие, что поврежден один из дисков магнитного стабилизатора. Это значит, мы теряем десять процентов скорости и пятнадцать - маневренности. Пятнадцать процентов повреждения защитного покрытия корпуса… Шарх, еще одно попадание, и мы превратимся из истребителя в мишень.
- Тысяча шархов! - воскликнул я.
И перегрузка опять вжала меня в кресло…
- Выберемся, - Талана продолжала «плести кружева».
Слева проплыл в пределах видимости окутанный дымкой силового поля зеркальный белый диск с плоскими отростками накопительных дуг - мерканский фрегат, наша цель.
Отвлекаться на глазение на него я не имел возможности. Замигала лиловая точка, и я зашипел, как от зубной боли. Истребитель Корвена подбит.
- Работай! - диким голосом заорала Талана. - Не спи!
Я высадил несколько плазменных зарядов, пытаясь, чтобы они пересекли синюю линию - траекторию противника. Не получилось…
Что было потом - помню плохо. Держались мы на плаву благодаря искусству СС ни на миг не терять самообладания, «плести кружева» и не обращать внимания на перегрузки.
Мне все труднее становилось следить, как меняются наши боевые порядки. Но они сохранялись - порой в диком виде. Мы пытались отвоевать, взять под контроль более значительную часть «объема боя». Меркане стремились к тому же. И у них получалось лучше. Они теснили нас. И вскоре стало понятно, что если они прогнут «объем боя», то вытеснят нашу эскадрилью прямо под орудия своего фрегата. Строй распадется. А распавшаяся штурмовая группа, не выполнившая наскоком свою задачу, обречена рассыпаться на фрагменты, и тогда истребители будут уничтожены поодиночке.
- Ну держись, стажер! - крикнула Талана и кинула машину вперед, туда, куда никто в здравом уме не полез бы, - в центр боевого порядка мерканских «Синих пауков».
Это был отчаянный шаг. Я видел, как «объем» вокруг нас прочертили линии - это мерканские истребители молотили нас торпедами и орудиями. Я едва успевал сбрасывать обманки, увлекающие за собой торпеды.
Еще осталось в памяти диковатое зрелище - мчащийся на сближение с нами параллельным курсом мерканский «Синий паук» - до него было несколько сотен метров, то есть он практически терся о нас бортами Я наблюдал знакомые по записям очертания - мерканская машина действительно походила на восьминогого паука. С его «ножек» срывались плазменные заряды.
Сознание меркло и прояснялось. На губах пузырилась кровь и пыталась хлынуть из горла. Руки и ноги без остановки прокалывала микроиголками система медобслуживания скафа, а во рту был отвратительный вкус стимулятора, смешанный с вкусом крови.
В очередное просветление я отвлекся от всего. Позабыл о своем измочаленном теле. Вдруг неожиданно четко увидел весь «объем боя». Собрал всего себя в точку. И кинул свое сознание вместе с торпедой вперед. Наш «Альбатрос» вздрогнул. Я уже знал, что попал. Торпеда развалила вражескую машину - кажется, это был тяжелый истребитель класса «Пустынный скорпион».
- Есть! - заорал я как бешеный.
Тут на нас будто обрушился синий, из замерзшего метана, спутник, вокруг которого шло сражение. Я застонал, не теряя сознания. Плазменный разряд смел часть защитной обшивки и полностью расколотил «плавник» гравинейтрализатора.
Талана круто закрутила «обруч», выходя из-под обстрела… Когда я очнулся, понял, что остался один.
- Первый пилот потерял сознание. Восстановить функционирование не удается, - доложил компьютер.
Это означало, что мне надо принимать управление на себя…
В «объеме боя» произошли изменения. Наша штурмовая группа перестала существовать как единое целое. Кто-то уходил прочь. Кого-то уже не было… Но следом шел второй эшелон. Те, кто воспользуется нашим достижением, иголкой проколет дезорганизованную оборону и развалит к шарху ненавистный фрегат, оголив оборону меркан. Я знал, что будет так!
Из сектора обстрела Талана нас вывела. Но это не значило, что все позади Итоги неутешительные. Гравинейтрализатор работает на двадцать процентов. Скоростные характеристики - падение на шестьдесят процентов. Маневренность- на пятьдесят. Боезапас - торпед нет. Орудийные плазмонакопители разряжены на девяносто процентов.
Эпицентр боя опять смещался в нашу сторону. Вокруг снова замелькали цели. Я едва успевал идентифицировать их. И паника на миг охватила меня. Шарх, я не справлюсь. Мне не выбраться отсюда на полуразрушенной машине…
И вдруг я успокоился. На миг сознание уплыло куда-то, и я почувствовал, что плыву по озеру, по воде идет едва заметная рябь. Я спокоен. Вокруг тишина. И совершенно нечего волноваться.
Открыв глаза, я ощутил, что голова легка и пуста.
Пора работать. Иначе мы погибнем! Моя очередь «плести кружева»!
Я «сделал обруч» - Талана, не отключись она, была бы мной довольна. Следующий вираж. Мы опять почти угодили под удар орудий мерканского Фрегата. Мне показалось, что мы едва не задели его защитное поле, я видел блестящий диск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81