когда же число их значительно увеличилось, среди них появились секты и партии, и каждый из них хотел иметь собственных приверженцев; впрочем, и с самого начала у них было подобное стремление». Что вначале число христиан было невелико, особенно если сравнить с тем множеством их, которое образовалось впоследствии, то этого, конечно, нельзя отвергать. Но если говорить вообще, то число их и тогда, во всяком случае, было не малое. Зависть к Иисусу и устроение козней против Него со стороны иудеев поэтому и начались, что за Ним следовали по пустыням целые толпы, за Ним ходили по пять тысяч, по четыре тысячи мужей, кроме женщин и детей (Мф. 14.21; Мк. 6.44; Лк. 9.14; Ин. 6.10; ср. Мф. 15.38; Мк. 8.9). В речах Иисуса заключалась такая увлекательная сила, что следовать за Ним в пустыни проявляли желание не только мужчины, но даже женщины, которые забывали слабости своего пола и не обращали внимания на то, что о них могли подумать, когда они уходили вслед за Учителем в пустыни. Даже дети, при всей их слабости, вместе с родителями следовали за Ним – может быть, из подражания родителям, а, скорее всего, потому, что Божественность Иисуса влекла их так сильно, что она (как бы) передавалась им. Допустим даже, что христиан вначале было немного, но как же отсюда вытекает заключение, что «христиане будто бы не имели никакого желания убеждать всех людей к принятию их веры?».
Цельс делает замечание: «все они мыслили одно». Но при этом он не обращает внимания, что с самого начала между верующими обозначились различные мнения относительно смысла книг, считавшихся у них Божественными. Еще в те дни, когда Апостолы проповедовали и лицезревшие Иисуса возвещали учение Его, возник среди христиан из иудеев немалый спор о том, следует ли соблюдать иудейские обычаи тем, которые обратились к вере из среды язычников или же нужно уничтожить обязательность тяготы относительно яств чистых и нечистых (Деян. 10.14; Деян. 11.8; Деян. 15.28) для людей, уже оставивших отеческие установления и уверовавших в Иисуса. В Посланиях Павла, который жил в дни мужей, видевших Иисуса, также есть места, из которых видно, что некоторые подвергали сомнению (истину) Воскресения и возбуждали вопрос, было ли уже это Воскресение (1 Кор. 15.12), равно как и относительно дня Господня спрашивали, настал ли он, или нет (2 Фес. 2.2). Тот же Апостол дает наставление: отвращаться негодного пустословия и прекословии лжеименного знания, которому, предавшись, некоторые уклонились от веры (1 Тим. 6.20,21). Отсюда ясно, что еще вначале, когда, по мнению Цельса, количество верующих было очень не велико, существовали некоторые такие, которые неправильно понимали учение веры.
Затем Цельс старается против веры выставить такое обвинение. Он упрекает нас за те разделения, которые возникли в христианстве, и формулирует свои возражения так. «После того как, – говорит он, – (христиане) распространились во множестве, среди них появились снова отдельные партии и секты, – каждый желал найти себе собственных последователей; они снова отделяются от большинства, – продолжает он, – и затем осуждают друг друга так, что, можно сказать, уже не имеют между собой ничего общего, кроме одного только имени. Да и это одно они, впрочем, уже стыдятся удерживать. Что же касается всего остального, то каждый старается делать постановления по-своему». На это мы отвечаем. Вообще где только появляется в жизни что-нибудь общеполезное и деятельное, там всегда образуются различные партии. Так как врачебное искусство, например, полезно и необходимо для людей и так как в нем относительно способа врачевания тела возникают многочисленные вопросы, то по этой причине у греков, как всем известно, оказалось в области врачебного искусства множество отдельных сект; точно также, если я не заблуждаюсь, и у всех негреков, которые допускают у себя врачебное искусство. Равным образом и философия стремится возвестить истину и знание о сущем и дать в руководство правила жизни; она пытается познакомить с теми вещами, которые приносят пользу нашему роду. Ее исследования обнимают широкую область (знания), вот почему она и распадается на целый ряд отдельных школ, из которых одни приобрели широкую известность, тогда как другие ее не стяжали. В иудействе, затем, различные толкования Моисеевых писаний и пророческих книг точно также послужили поводом и причиной к образованию сект. Так как и в христианстве находили нечто достойное внимания не одни только подонки общества, как это думает Цельс, но также и многие люди из состава греческого населения, то вполне естественно и здесь образовались секты – и это не исключительно по одной только любви к спорам и препирательству, но главным образом потому, что многие ученые люди старались углубиться в истины христианства. Вот почему случилось и то, что Писания, которые всеми единогласно признавались Божественными, стали толковаться различно; словом образовались секты, принявшие названия от тех мужей, которые хотя и высказывали свое удивление перед христианством по основным вопросам его учения, но в то же время, однако, по некоторым всяким основаниям вынуждены были высказывать не согласные друг с другом положения. И, конечно же, было бы полным безрассудством, если бы кто стал избегать врачебного искусства только в виду существования в нем отдельных мнений, или если бы кто-нибудь, при своем стремлении к упорядоченной (жизни), стал бы с презрением относиться к философии только на том основании, что философы во многих случаях создают различные мнения. Так равным образом и Священные книги, написанные Моисеем и пророками, никто не должен отрицать за то только, что среди иудеев существовали секты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133