Протягивая ей стакан, он произнес:
– Если вы сейчас немного освежитесь, а потом повернете назад, прежде чем…
– Я – Лейн Кэссиди, его племянник. Присаживайтесь. – Лейн пододвинул к ней стул, несмотря на испепеляющий взгляд Чейза, которому тот постарался придать наибольшую выразительность.
Она подняла глаза на Лейна и, в свою очередь, представилась:
– А я – Эва Эдуарде. – И уже для них обоих начала тараторить: – Вероятно, мне стоит обрисовать вам мое положение. Дело в том, что я осталась одна-одинешенька на белом свете. – Тут из ее груди вырвался легкий вздох, а по телу пробежала едва заметная дрожь. Едва только Эва села, ее отливающие золотом кудри заструились вокруг ее щек, выбившись из-под шляпы, и прикрыли лицо и плечи.
Не в силах отвести взгляд от девушки, Лейн кивнул.
– Это очень скверно, мэм, – ляпнул он. По его мнению, это должно было выражать искреннее сочувствие.
Чейзу ужасно захотелось дать ему пинка. Прежде чем она успела снова рот раскрыть, он подошел ближе с твердым намерением прервать эту задушевную беседу. Он вовсе не желал быть посвященным в подробности жизни миссис Эвы Эдуарде. Ему нужно было только спровадить ее восвояси. Такая молодая и хорошенькая особа может найти себе работу где угодно. Не хватало только, чтобы она пострадала из-за его запятнанной репутации или непредсказуемого поведения Лейна.
– Мисс Эдуарде…
– Пожалуйста, мистер Кэссиди, мне и так очень тяжело.
Эта мольба, казалось, исходила из самого сердца и подействовала на него, как оплеуха. Он тут же замолчал. А затем, как будто какое-то воспоминание причинило ей невыносимую боль, она снова тяжко вздохнула.
– Я родом из Филадельфии, и, не стану вас обманывать, раньше мне не приходилось работать экономкой.
Она пристально посмотрела на Чейза, прямо впилась в него взглядом, в который вложила всю душу, как будто эта работа была для нее вопросом жизни и смерти.
– Во всяком случае, экономкой по найму. Но я вела дом и заботилась о моей семье в Филадельфии.
В ее голосе появились мечтательные нотки, как будто она вдруг очутилась в прекрасной сказке.
– У нас был прелестный домик, двухэтажный, с множеством комнат, с паркетными полами, которые натирали каждую неделю, а еще я крахмалила льняные скатерти, и у меня была книга старых семейных кулинарных рецептов, – внезапно она замолчала, как бы спохватившись, что слишком увлеклась.
– А вы не справлялись о работе в городе? – поинтересовался Чейз.
– У меня не было такой возможности. Едва я только вышла на станции, как уже сразу надо было ехать дальше.
Как он и предполагал. Ей абсолютно ничего не было известно о нем, и ее никто не успел просветить насчет ее неудачливых предшественниц. Она допила воду, отдала пустой стакан и снова обратилась к Чейзу.
– Я умею готовить и убирать, я могу взять на себя все заботы по дому. – Ее взгляд облетел помещение и снова остановился на нем. – Судя по виду кухни, я нужна вам, как воздух.
– Боюсь, что… – Чейз увидел, какой надеждой засветились глаза Лейна, и не мог не признаться себе, что на него самого мисс Эва Эдуарде произвела неизгладимое впечатление. Поразительная сдержанность племянника, не говоря уже о приличном поведении, так выгодно отличались от сарказма и оскорбительных выходок, которыми он встречал других женщин, которых нанимал Чейз. Конечно, еще рано говорить «гоп», но по тому, как мальчишка весь светился, глядя на нее, можно было надеяться, что он хоть немножко обуздает свой бешеный нрав и начнет ее слушаться. Кроме того, сам Чейз и представить себе не мог, что будет стоять тут, развесив уши, увлеченный ее печальными сказками.
– Вы же сами сказали, что тут работы не так много, и даже пожилая женщина в состоянии с ней справиться, – напомнила она.
Кэссиди насупился.
– Это скотоводческое ранчо, мэм. Здесь живут шестеро мужчин, включая моего племянника. Мы находимся в нескольких милях от города. Если вы привыкли к светским развлечениям, здесь вы их не найдете.
Она, казалось, напряженно обдумывала его предостережение. Ее пальцы нащупали жемчужную пуговку на горловине приталенного жакета и начали крутить ее. Она снова издала глубокий горестный вздох.
– Моя матушка покинула этот мир, мистер Кэссиди, упокой, Господи, ее душу, после долгой и мучительной болезни. После нескольких месяцев, что я провела как сиделка у ее ложа, я обнаружила, что от нашего состояния ничего не осталось, и вынуждена была продать дом и все наше имущество. И этого едва хватило, чтобы оплатить счета от врача. Все, что мне нужно, – это тихая и спокойная работа.
Чейз стоял, засунув руки в карманы и облокотившись на кухонный шкафчик. Он заметил, что она смотрит на него сквозь полуопущенные ресницы.
– Если вы останетесь – ваша репутация может пострадать, – предупредил он ее.
– У вас ведь были и другие экономки. – Ее рука опять потянулась к пуговице, и она очаровательно порозовела. – Разве их репутация пострадала?
Она как будто обиделась, как если бы он обвинил ее в моральной неустойчивости и распущенности. Он уже хотел, было начать уверять ее, что у него и в мыслях не было ее оскорбить, как вмешался Лейн.
– Да если бы вы увидели хоть одну такую старую каргу, то поняли бы, что им было все равно, – хихикнул он.
Звук непринужденного смеха Лейна заставил Чейза встрепенуться. Парнишка обычно даже улыбался-то редко. Чейз вдруг осознал, что именно таким Лейн мог бы стать, если бы его мать, Салли, осталась жива. И это заслуга обаятельной мисс Эдуарде, что мальчик ведет себя по-человечески. Чейз всего себя посвятил воспитанию Лейна. Одному Богу известно, сколько усилий он приложил, чтобы мальчик начал доверять ему, с тех пор как он вышел из тюрьмы, но не слишком в этом преуспел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109