Боже, как он хотел ее. В этот момент желание, накопившееся за пять лет, превратилось в невыносимую боль, которая пронизывала каждую клеточку его тела.
– Дирк? – растерянный голос Бет несколько охладил жар, охвативший Дирка. – Вы меня слушаете?
– Да, конечно. Я… задумался. – Его суровое лицо смягчила усмешка. – Вы сказали, что Тина говорила с Рамбо?
– Да. И довольно долго.
Губы Дирка скривились от неудовольствия. «Если этот дешевый суррогат француза был ее любовником, я переломаю ему пальцы. Тогда мы посмотрим, какой он великий мастер!»
– Понятно. – Спокойный тон Дирка ничем не выдавал накала его чувств.
Не успел он ничего добавить, как Бет со смехом воскликнула:
– Вот! Я слышу, что она уже встала. Не кладите трубку, она сейчас спустится.
– Нет! – И более спокойным тоном он добавил: – Нет, не зовите. Скоро увидимся.
Дирка охватило предвкушение встречи, он вздохнул при мысли, что через несколько часов увидит Тину. Стараясь дышать ровно, чтобы успокоилось бешено бьющееся сердце, он мысленно определил будущее Тины. Она принадлежала ему. И будет снова принадлежать. На этот раз ничто на свете не отнимет ее у него. Тина могла сколько угодно изнурять себя бегом – все равно ей не удастся убежать настолько далеко, чтобы скрыться от него. Слишком долго она играла в жизнь и любовь. Настала пора встретиться с настоящей жизнью… и с ним.
По мере того, как мысли Дирка обретали конкретность и определенность, его дыхание становилось все более свободным.
Оживившись, Дирк вскочил на ноги. «Сколько времени потеряно на случайные связи! Но с этим покончено. Иди и возьми ее, – мысленно приказал он себе. – Неважно, во что тебе это обойдется, она должна быть твоей».
Бег Тины был ровным, а дыхание прерывистым. А думала она о том, к чему пришла прошлой ночью, и в ней нарастал внутренний протест. Нет, она не станет, не имеет права любить его. Столько лет она ненавидела Дирка Тэнджера… И ведь ничто не изменилось с тех пор. Она по-прежнему находится в финансовой зависимости от него. И он по-прежнему все тот же безжалостный негодяй. Ей нельзя поддаваться слабости – необходимо прислушаться к голосу разума.
Добежав до конца пляжа, Тина присела на песок. Она подтянула ноги, обхватила их руками, уперлась подбородком в колени и попыталась разобраться в раздирающих душу противоречиях, глядя на волнующееся море.
Она больше устала от своих мыслей, чем от бега, но не могла выкинуть их из головы. Полностью завладев ею, воспоминания вновь захватили ее.
Они любили друг друга весь тот день – и в темноте ночи. С неутолимой страстью он несколько раз довел ее до состояния экстаза.
Казалось, Дирк был вообще не в силах оторваться от Тины. И тем больнее оказался удар, когда он внезапно от нее отказался.
– Теперь я не могу вернуться в школу! – воскликнула Тина, задрожав от непреклонности его тона.
– Ты сможешь, и ты вернешься. – Сапфировые глаза Дирка были прикрыты и не выдавали никаких чувств, если таковые у него имелись. – А я должен вернуться в Германию.
– Обратно в Германию? – Тина опустила веки, чтобы скрыть боль, которую он причинял ей. – Дирк, пожалуйста, возьми меня с собой, – сказала она, задыхаясь.
– Я не могу этого сделать, и ты знаешь это. – Он неподвижно стоял перед ней, холодно и уверенно разрушая ее мечту о вечной любви. – Ты должна закончить колледж. Я должен принять участие в работе конференции.
Его тон немного смягчился, когда он заметил ошеломленное выражение ее лица.
– Вчерашняя ночь была ошибкой, Тина. Ошибкой, которой я, в моем возрасте, не должен был допустить. Я вернулся, чтобы утешить тебя. – На секунду голос его дрогнул. – И остался, чтобы украсть самый драгоценный дар, который тебе предстояло отдать своему будущему избраннику.
Он медленно вздохнул, словно собираясь с силами для нанесения самого сильного удара, и продолжал:
– Я сделал тебя женщиной. – Его губы скривились. От чего? От отвращения к ней или укора совести?
– Хотела ты этого или нет, но ничего уже изменить нельзя. – Его голос стал жестким. – Но я могу заверить тебя, что этого больше не случится, пока ты не повзрослеешь.
Дирк смотрел на нее пустыми глазами незнакомца, лицо его ничего не выражало.
– Возвращайся в колледж, Тина. И живи так, как положено молодой девушке в твоем возрасте. Я позабочусь о плате за твое обучение и буду высылать деньги на карманные расходы.
– Дирк! Нет!
Это все, что он позволил ей сказать.
– То, что произошло прошлой ночью, было случайностью, – продолжал он так, будто она не произнесла ни слова. – Достойной сожаления, но вполне объяснимой случайностью. Тина, мы оба в горе и, естественно, стремились найти поддержку друг у друга. А теперь каждый из нас должен продолжать жить, как планировалось раньше.
Последние слова Дирка стрелой пронзили ее сердце:
– Я не вернусь в Кейп Мэй следующей весной.
Не зажмурь Тина в тот момент глаза – а она сделала это, борясь с нахлынувшими слезами, – она бы увидела боль, исказившую лицо Дирка. Но она зажмурилась, потому что пыталась спасти хотя бы остатки своей гордости и не желала плакать перед ним или умолять его изменить решение.
Ко времени возвращения в колледж Тина пришла в себя, но с прежней беспечной и наивной юной девушкой было покончено. Тина стала взрослой женщиной, познавшей любовь и ненависть.
В последующие два года Тина никак не отвечала ни на звонки, ни на письма Дирка. Она беззаботно тратила присылаемые ей деньги и часто требовала еще. Дирк присылал ей дополнительные суммы, а затем однажды навестил ее в школе. Она приняла его холодно и отвергла все его попытки объясниться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44