- число было взято с потолка для большей убедительности. - А с другой стороны, имя Ипполита Калошина при жизни упоминалось в бесконечное число раз чаще, чем сейчас. Потому что сейчас оно совсем не упоминается, а любое число, деленное на ноль, дает бесконечность.
- Я ничего не знал об Ипполите Калошине, - признался он, хотя мог бы не признаваться; я ведь не признался, что взял это имя с потолка.
Опускаясь на землю с потолка, я сказал:
- Вот вы сейчас берете у меня интервью, а через сто лет и не вспомните, что я жил на свете.
- Ну почему же не вспомню... - он спохватился, что не рассчитал свои возможности. - Я-то, конечно не вспомню...
- Вот видите, а другого вспомнят. Возможно, того, у которого не берут интервью. У Пушкина не брали интервью, а как помнят!
Мысль, что у Пушкина не брали интервью, пришла неожиданно и удивила нас обоих. У такого поэта - и не взять ни одного интервью.
Тогда не брали. Тогда и слова такого не было. Все, что писатель хотел сказать, он говорил сам, без наводящих вопросов.
- Наверно, Пушкина тоже упоминают чаще, чем при жизни?
- В двадцать три тысячи восемьсот пятьдесят девять раз, - назвал я число, взятое с потолка, но приближенное к действительности.
- Да, - вздохнул он, - Пушкин... Теперь таких нет... А может быть, они есть, только о них не упоминают?
ИЗ ЗАПИСОК БЫВШЕГО ЯЗЫКОВЕДА ("БОЛЬШАЯ ФОРТУНАТОВСКАЯ")
...В 1714-м году французский король Людовик-Солнце бросил в Бастилию лингвиста, утверждавшего, что название Франция германского происхождения. Со времен германского племени франков отношения между Францией и Германией настолько испортились, что безобидная этимология была истолкована как измена отечеству.
Король-Солнце не только светил, он беспощадно выжигал крамолу. Крамольников либо бросали в Бастилию, вводя в расход чуткую к малейшим тратам казну, либо отправляли на гильотину (как много в этом случае зависит от одной приставки: _ввести в расход_ совсем не то, что _вывести в расход_)...
Бывали крамольными и обычные географические названия. Например, станица Зимовейская: в названии ее - стремление развеять зиму, расчистить землю для грядущей весны. Но не этим провинилась станица, а тем, что родились в ней два великих мятежника: Степан Разин и Емельян Пугачев.
После подавления пугачевского восстания станица Зимовейская была переименована в Потемкинскую - название обычное среди множества потемкинских деревень.
...Оптимизм - великий лекарь и великий больной, потому что он одновременно и средство, и объект лечения...
Молодой человек на почте воскликнул радостно:
- Придет пора сыграть в ящик - не сыграешь: ящиков нет!
Маленькая неудача может стать поводом для большой удачи. Справедливо воскликнул другой молодой человек:
- Употребляйте с пользой все, что направлено против вас: на Диогена тоже катили бочку!..
Говорят, наши пороки - продолжение наших добродетелей. В этом случае такая добродетель, как язык, имеет весьма пышное продолжение. По крайней мере, больше тратится усилий, чтобы заставить его замолчать, нежели на то, чтоб поощрить его к разговору. Конечно, кого-то тянут за язык, кому-то развязывают язык, с кем-то находят общий язык... Но все остальное - призыв к молчанию. Тут надо и прикусить язык, и придержать, и даже проглотить язык (а особо опасных случаях). Рекомендуется держать язык на привязи, а проще говоря - за зубами. В противном случае - тут тебе и пожелание типуна на язык, и совет языку отсохнуть, и сожаление, что язык без костей. Дело, впрочем, не ограничивается одними пожеланиями. Совершается немало решительных действий, чтобы не дать языку заговорить: и наступают на язык, и укорачивают язык, и стараются не дать языку воли. Потому что считается, что язык наш - враг наш, что он страшнее пистолета, что он длинный, злой и вообще плохо подвешен.
О добрых языках почему-то в народе умалчивают. И даже всемогущее Слово считают всего лишь серебром, тогда как молчание - золотом.
Если судить по этим изречениям, можно подумать, что людям вообще не нужен язык, что он для них - обуза. Но в то плохое, что сказано о языке, сказано благодаря языку... На этом и основывается оптимизм языковедов...
Не обессудь, читатель, если ты не языковед...
Не обессудь... Что значит - не обессудь? В высоком смысле - не лишай меня _суда_, в невысоком - не лишай меня _ссуды_...
...Самое прекрасное слово может приобрести ужасающий смысл, поскольку настоящий его смысл определяется смыслом всего предложения. И даже смыслом нескольких предложений.
Вот одно из таких слов в контексте:
- То, что муж Анны Михайловны - алкоголик, распутник, хулиган и дурак, что он истязает жену и живет на ее иждивении, что он тупое, невежественное, ленивое и грязное существо, - все это еще не самое страшное. Самое страшное - что он _однолюб_.
А вот еще одно благородное, тонкое слово, приобретшее грубый смысл не от контекста, а просто от грубого обращения.
Наконец-то я нашел в одном из словарей это словечко - _вкалывать_ в значении тяжелой и неприятной работы. А то все вокруг вкалывают, а словари об этом молчат.
Словари молчат о многом, о чем люди говорят, в том числе и о том, что людям приходится вкалывать в значении неприятной работы.
А люди - говорят. Как-то в поликлинике даже медсестра заикнулась о том, что она с утра до вечера вкалывает, но в ее устах это прозвучало неубедительно, потому что _вкалывала_ она в буквальном, первоначальном значении этого слова. Слово, огрубев от просторечного употребления, вернулось к своему первоначальному, тонкому смыслу и само себя не узнало: неужели я когда-то было таким?
...Умирают на земле имена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18