Никогда ни от кого не зависевший, он теперь был обязан жизнью Уэстклиффу,
Лилиан, Кэму, а более всего Эви... и задыхался под гнетом благодарности и ст
ыда. Не в силах смотреть им в глаза, он прятался под маской раздражительно
сти и хамства.
Хуже всего были моменты, когда он оставался наедине с Эви. Каждый раз, когд
а она входила в комнату, он ощущал незримую связь, прилив какого-то незнак
омого чувства и отчаянно сопротивлялся ему, ведя изматывающую борьбу с с
амим собой. Было бы легче, если бы ему удалось вывести ее из себя, втянуть в
ссору Ц все, что угодно, лишь бы установить между ними дистанцию. Но Эви о
ткликалась на каждое его требование, каждый каприз с бесконечным терпен
ием и сочувствием. И явно не ждала от него благодарности, ибо ни разу не на
мекнула на то, что он ей чем-то обязан. Ее нельзя было упрекнуть даже в том,
что она кудахчет над ним, как наседка. Она ухаживала за ним с мягкой делови
тостью и деликатно оставляла его одного, если только он сам не требовал е
е присутствия.
Себастьян, никогда ничего не боявшийся, был в ужасе от власти, которую она
приобрела над ним. Он боялся собственной потребности постоянно видеть Э
ви, слышать ее голос. Он жаждал ее прикосновений, упиваясь нежной лаской е
е пальцев, казалось, проникавшей в его плоть и кровь. То, что он испытывал, н
е укладывалось в рамки сексуального влечения... Это была своего рода одер
жимость, неодолимая и благоговейная, от которой не было лекарства.
Сознание, что Эви пытались убить, пробуждало в душе Себастьяна нечто дик
ое и неподвластное разуму. Он жаждал крови Булларда. Ему хотелось разорв
ать негодяя на куски. И тот факт, что он прикован к постели, пока Буллард св
ободно рыщет по Лондону, сводил его с ума. Его ничуть не успокоили заверен
ия полицейского инспектора, что для поиска злоумышленника делается все
необходимое. Вызвав к себе Кэма, он распорядился нанять несколько частны
х сыщиков, служивших ранее на Боу-стрит, чтобы ускорить расследование. И п
оскольку это было единственное, что он мог сделать на данном этапе, Себас
тьяну ничего не оставалось, кроме как беситься от вынужденного бездейст
вия.
Через пять дней после окончания лихорадки Эви распорядилась, чтобы в ком
нату принесли ванну. Пока Себастьян отмокал в горячей воде, Эви побрила е
го и помогла вымыть голову. Чистый и насухо вытертый, он вернулся в постел
ь, застеленную свежими простынями, и позволил Эви перевязать его рану. Пу
левое отверстие заживало так быстро, что они отказались от примочек, огр
аничиваясь перевязками, чтобы содержать рану в чистоте. Хотя ранение еще
давало о себе знать, откликаясь тупой болью на резкие движения, Себастья
н не сомневался, что через пару дней сможет вернуться к привычной жизни. Н
е считая, конечно, его любимого занятия, которое из-за его идиотской догов
оренности с Эви по-прежнему оставалось под запретом.
Платье Эви промокло во время купания, и она вышла, чтобы переодеться. Из чи
стой вредности Себастьян позвонил в серебряный колокольчик, оставленн
ый у кровати, через пару минут после ее ухода.
Эви поспешно вернулась, одетая в халат.
Ц Что случилось? Ц спросила она с беспокойством.
Ц Ничего.
Ц Что-нибудь с твоей раной? Болит?
Ц Нет.
На лице Эви отразилось облегчение. Подойдя к постели, она забрала колоко
льчик из рук Себастьяна и вернула его на ночной столик.
Ц Знаешь, Ц задушевно произнесла она, Ц я ведь могу и забрать у тебя кол
окольчик, чтобы ты не звонил без всякого повода.
Ц Я позвонил, потому что ты мне нужна, Ц натянуто отозвался он.
Ц Зачем? Ц поинтересовалась она терпеливым тоном.
Ц Затем, чтобы раздвинуть шторы.
Ц И нельзя было подождать?
Ц Здесь слишком темно. Мне нужен свет.
Эви подошла к окну и раздвинула бархатные шторы, впустив в комнату бледн
ый зимний свет. С распущенными рыжими локонами, свисавшими почти до тали
и, она напоминала Мадонну с картины Тициана.
Ц Что-нибудь еще?
Ц У меня в стакане что-то плавает.
Прошлепав босыми ногами к постели, Эви взяла с ночного столика стакан с в
одой и поднесла его к глазам.
Ц По-моему, здесь ничего нет.
Ц Есть, Ц раздраженно отозвался Себастьян. Ц Мы что, будем спорить на э
ту тему, или ты просто принесешь чистой воды?
Проглотив едкий ответ с впечатляющим самообладанием, Эви подошла к умыв
альнику, вылила содержимое стакана и налила свежей воды. Вернувшись к кр
овати, она поставила стакан на столик и выжидающе посмотрела на мужа:
Ц Это все?
Ц Нет. Повязка слишком тугая. А свободный конец заткнут сзади. Я не могу е
го достать.
Казалось, чем требовательнее он себя вел, тем терпеливее она становилась
. Попросив его слегка повернуться, Эви расслабила повязку и снова заткну
ла концы за пояс. От прикосновения ее пальцев, нежных и прохладных, пульс С
ебастьяна учащенно забился. Шелковистый локон, выбившийся из густой гри
вы, щекотал его плечо. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выда
ть радость, которую ему доставляло ее присутствие.
Снова улегшись на спину, Себастьян хмуро уставился на ее лицо, вбирая взг
лядом изгиб розовых губ, атласную кожу цвета сливок и неотразимую россып
ь веснушек. Рука Эви легла ему на грудь, поверх гулко бьющегося сердца, игр
ая с обручальным кольцом, подвешенным на цепочке.
Ц Сними его с меня, Ц пробормотал он, отвернувшись. Ц Эта чертова штука
действует мне на нервы. Все время мешает.
Ц Чему мешает? Ц прошептала Эви, глядя на его профиль.
От нее пахло чем-то чистым и женским, и Себастьян слегка отодвинулся, остр
о ощущая ее близость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88