– Все это будит много воспоминаний.
Маккена кивнул, его взгляд был устремлен вдаль.
– Кажется, что это было в другой жизни.
– Да, – согласилась Алина с ноткой меланхолии.
Тогда ярмарки были совсем другие. Невинность юности, ощущение полноты жизни и радость тех дней окружали их сверкающей аурой... Вспоминая, она внезапно ощутила томное нетерпение, которое все больше росло. Кровь стучала в висках – она помнила, как сейчас, каждый звук, взгляд, прикосновение... идя по деревне рядом с Маккеной... Это было прекрасное эхо прошлого, словно она вновь наслаждалась дивной мелодией, которую не слышала с детства.
В глазах Маккены она увидела, что он тоже ощущает нечто подобное. Ушло напряжение, улыбка не покидала его губ, лицо потеряло твердость и неприступность... Они шли по главной улице деревни, где пара фокусников сорвала дружные аплодисменты зрителей. Обняв Алину за плечи, чтобы ее не затолкали, Маккена продолжал прокладывать путь через толпу. В суете праздника никто не заметил этого жеста, но Алина была поражена его естественностью и тем приятным чувством, что он вызывал у нее. И было совершенно нормальным, что она теснее прижалась к Маккене, позволяя ему вести себя туда, куда он хотел, чувствуя его надежную руку на своей спине.
Когда они выбрались из плотной толпы, рука Маккены нашла ее руку, и он переплел свои пальцы с ее пальцами. Рука Алины ощущала твердые мускулы, а грудь касалась его локтя.
– Куда мы идем? – спросила она, удивленная плавным, каким-то полусонным звучанием собственного голоса.
Маккена не ответил, просто вел ее вдоль ряда лавочек, пока они не подошли к тому месту, куда он хотел. Аромат имбиря ударил в нос, и Алина радостно рассмеялась:
– Ты помнишь! – Когда она была девочкой, первое, что она делала на ярмарке, – поглощала имбирный пряник, облитый белой сладкой глазурью, и хотя Маккена никогда не разделял ее пристрастия к этому угощению, он терпеливо потакал ее слабости.
– Конечно, – сказал Маккена, доставая монету из кармана и покупая для нее большой продолговатый пряник. – С тех пор я никогда не видел, чтобы кто-то съедал огромный пряник с такой жадностью, как ты.
– Ну уж... – нахмурилась Алина, впиваясь зубами в пряник.
– Я испытывал благоговейный трепет, – продолжал Маккена, отводя ее от лавки, – наблюдая, как ты уничтожаешь любимое лакомство размером с твою голову за четверть часа...
– Я никогда не была обжорой, – отмахнулась она, откусывая огромный кусок.
– Тогда, видимо, я думаю о ком-то другом.
Пока они медленно шли между лавочек, Маккена купил для Алины сладкое вино в надежде, что она поскорее покончит со своим пряником, запивая его.
– Пей не спеша, – увещевал Маккена, ласково глядя на нее.
– А чего мне бояться? – спросила Алина, делая новый глоток. – Если я напьюсь, ты будешь рядом и не бросишь меня, не так ли?
– Подхвачу обеими руками, – пробурчал он.
Если бы она услышала подобное от кого-то еще, то восприняла бы это как обычную вежливость, но услышать такое от Маккены... это дорогого стоит. Они продолжали свой путь на деревенскую поляну, но по дороге Алина заметила знакомое лицо. Это был Адам, его светлые волосы выделялись при свете фонаря. Его окружали друзья – женщины и мужчины. Заметив Алину, он что-то сказал им, что вызвало дружный смех, но он тут же отошел, направившись к Алине.
Она быстро пошла к нему навстречу, а Маккена следовал за ней по пятам как тень. Подойдя к Адаму, Алина взяла его за руку и улыбнулась.
– Я заметила красивого незнакомца, – пошутила она. – Но почему ты не появляешься в Стоуни-Кросс-Парке? Если мне не изменяет память, я очень давно не видела тебя!
Адам прикусил губу, прежде чем ответить.
– Мое отсутствие преднамеренно, дорогая, и ты знаешь почему.
Она почувствовала признательность, понимая, что он отошел в сторону, чтобы позволить ей разобраться с Маккеной.
– Тем не менее я все равно скучаю по тебе, – ответила она с ласковой улыбкой.
Сильные мягкие пальцы сжали ее руку, прежде чем отпустить ее.
– Я скоро вернусь, – пообещал он. – А теперь представь меня своему другу.
Алина послушно познакомила мужчину, который когда-то был ее любовью... человека из прошлого, готового вновь сделать ее несчастной, и друга, который никогда не позволил бы себе этого. Странно было наблюдать, как Адам и Маккена обменивались рукопожатием. Она никогда не могла бы представить эту встречу, а сейчас не могла не заметить контраста между ними: ангел и дьявол.
– Мистер Маккена, – просто сказал Адам, – ваше возвращение в Стоуни-Кросс доставило леди Алине столько радости, что я не могу не разделить ее, как ценю все, что доставляет ей удовольствие.
– Спасибо. – Маккена посмотрел на него холодными глазами. – Вы давно дружите, как я понимаю?
– Больше пяти лет, – отвечал Адам.
Возникло неловкое молчание, но тут раздался крик:
– Маккена!
Посмотрев в ту сторону, откуда раздавались крики, Алина поняла, что кто-то из старых друзей Маккены увидел его... Дик Берлизон, когда-то рыжий длинноногий паренек, сейчас же женатый человек лет тридцати с небольшим, Том Хейдон, сын булочника, унаследовавший дело отца, и жена Тома – Мэри, дочка мясника, с которой Маккена частенько флиртовал в молодые годы, стояли в стороне.
Улыбаясь, Алина тихонько подтолкнула Маккену:
– Иди...
Его не нужно было уговаривать. Когда он подошел к старым знакомым, они встретили его дружным смехом и объятиями. У Мэри, матери пятерых детей, округлились глаза, когда Маккена наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Я надеюсь, у вас еще ничего не произошло? – тихо спросил Адам, наклонясь к Алине.
Она так же тихо ответила, продолжая следить за Маккеной:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88