Он хотел прогнать их всех, наброситься на Алину, как голодный волк. Он считал, что только он имеет на нее права, из-за силы желания и воспоминаний об их прошлом.
Как-то днем Маккена, Гидеон и лорд Уэстклифф отдыхали, сидя на застекленной веранде. Появилась Алина с серебряным подносом в руках. За ней следовал лакей, неся маленький складной стол. День был пасмурный. Летний ветерок приносил прохладу, мужчины сбросили сюртуки. Ленивая неподвижность окутала поместье, многие из гостей предпочли подремать в своих комнатах, открыв окна.
Ни ужина, ни фуршета на воздухе сегодня не предполагалось, так как в деревне должна была открыться ежегодная ярмарка. В Стоуни-Кросс будет настоящий праздник, много выпивки и веселья, почти все жители примут участие. Ярмарка проводилась раз в год с давних времен, аж с середины четырнадцатого века, и длилась неделю, пока все в Стоуни-Кросс не превращалось в полный хаос. Главную улицу нельзя было узнать: там вырастали ряды лавочек, торгующих ювелирными украшениями, шелком, бархатом, игрушками, свой товар предлагали сапожные мастера и многие другие умельцы. Маккена до сих пор помнил то волнение, которое испытывал в детстве во время ярмарки. В первый вечер всегда были танцы, музыка, и костер на поляне неподалеку от деревни. Он вместе с Алиной наблюдал за фокусниками, акробатами и клоунами на ходулях. Потом они всегда шли туда, где продавали лошадей, любовались прекрасными чистокровными скакунами и крупными тяжеловозами. Он на всю жизнь запомнил, как отражался свет костра в глазах Алины, как ее губы слипались от сладкой белой глазури, покрывавшей имбирный пряник, который она всегда покупала в одной из лавочек.
Предмет его воспоминаний появился на террасе, и трое мужчин поднялись, приветствуя хозяйку. Алина улыбнулась и жестом попросила их оставаться на местах.
Уэстклифф и Гидеон тут же послушно сели, Маккена же остался стоять. Он взял поднос с лимонадом из рук Алины, ожидая, пока лакей устанавливал раскладной стол. Алина, взглянув на Маккену, улыбнулась, ее щеки порозовели, а глаза подернулись бархатной дымкой. Он хотел прикоснуться губами к ее нежной розовой коже, слизнуть капельку пота с ее лба и снять с нее это милое платье из бледно-желтого муслина, которое так соблазнительно подчеркивало ее формы.
Поставив поднос на стол, Маккена выпрямился и перехватал взгляд Алины, устремленный на его обнаженную до локтя руку, покрытую темными волосами. Их взгляды встретились, и оба вздохнули, понимая, как трудно скрывать свои чувства в присутствии других людей. Он не мог больше прятать волнение, видя, что и Алина с трудом скрывает ту бурю чувств, которую вызывает его присутствие.
Повернувшись к подносу, Алина потянулась к кувшину с лимонадом, раздалось быстрое постукивание кусочков льда, выдававшее ее волнение.
– Будьте добры, сэр, присядьте, – спокойно сказала она. – И продолжайте свою беседу, джентльмены. Я совсем не хотела помешать вам.
С благодарной улыбкой Гидеон принял из ее рук бокал с лимонадом.
– Ваше присутствие всегда приятно, миледи.
Уэстклифф предложил Алине присоединиться к ним, и она грациозно присела на подлокотник его кресла. Их добрые отношения были налицо. Интересно, подумал Маккена, в те давние времена они были куда менее близки, чем сейчас. Алину раздражали похвалы брата, а Марк долгое время отсутствовал дома, так как учился и жил в пансионе. Сейчас, казалось, сестру и брата связывают прочные узы.
– Мы обсуждаем, почему английские фирмы не продают свою продукцию за границу столь же эффективно, как делают американцы или немцы, – объяснил Уэстклифф сестре.
– Потому что англичане не любят изучать иностранные языки? – весело предположила Алина.
– Это миф, – возразил Уэстклифф.
– Да? – спросила она. – Скажи мне, сколько языков ты знаешь, кроме латыни, которая не считается?
Уэстклифф смерил сестру вызывающим взглядом.
– Почему латынь не считается?
– Потому что это мертвый язык.
– Но все же язык, – настаивал Марк.
Прежде чем брат и сестра погрузились в спор, Маккена вернул их к обсуждаемому вопросу:
– Трудности с экспортом британской продукции заключаются в том, что производители за границей имеют склонность к массовому производству товаров; вы же цените индивидуальность выше практичности. И в результате среднее число британских фабрик за рубежом слишком мало, а их продукция почти не пользуется спросом. Поэтому только некоторые способны конкурировать на мировом рынке.
– Но не следует ли компаниям увеличить ассортимент продукции? – спросила Алина, хмуря брови, и Маккена задохнулся, вспомнив, как любил целовать их в такой момент.
– До определенных пределов, – проговорил Маккена.
– Например, – прервал его Гидеон, – британские заводы, специализирующиеся на тяжелом машиностроении, выпускают два вида локомотивов, тогда как больший ассортимент принесет большую прибыль.
– Точно так обстоит дело и с другими британскими фирмами, – вторил ему Маккена. – Кондитерские фабрики должны выпускать сотни сортов бисквита, это лучше, чем ограничиться дюжиной сортов. Или при производстве обоев ограничиваются пятью тысячами рисунков, хотя куда выгоднее было бы выпускать в пятнадцать раз больше. Эксклюзивные товары стоят дороже, и организовать их сбыт куда труднее. Многим производителям далеко не просто выдержать конкуренцию.
– Я бы предпочла широкий ассортимент товаров, чтобы иметь возможность выбора! – воскликнула Алина. – Я не хочу, чтобы в моем доме стены были оклеены обоями точно такими, как у соседей.
Она выглядела восхитительно, отстаивая свое право выбора, и Маккена не мог не улыбнуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88