Она намеренно помолчала, прежде чем ответить, давая графу возможность высказать свое мнение. Он не замедлил сказать:— Мисс Боумен будет занята завтра утром. Голос у него звучал хрипло.Лилиан открыла рот, чтобы решительно возразить, но Сент-Винсент распахнул перед ней дверь, бросив на нее косой взгляд, и спросил:— Чем же она занята?— Она и ее сестра встречаются завтра с графиней.— С величественной старой драконихой? — удивился Сент-Винсент, пропуская Лилиан вперед. — Я всегда с ней замечательно ладил. Позвольте дать совет: она обожает лесть, хотя и скрывает это. Несколько хвалебных фраз — и она будет есть из ваших рук.Лилиан оглянулась на Уэстклифа.— Это правда, милорд?— Не знаю. Никогда не утруждал себя лестью.— Уэстклиф считает, что лесть и очарование — пустая трата времени, — сообщил Сент-Винсент.— Я заметила. Сент-Винсент рассмеялся.— Тогда мы можем покататься послезавтра. Вы согласны?— Да, благодарю.— Отлично, — сказал Сент-Винсент, заметив как бы между прочим: — Если у тебя, Уэстклиф, не будет поправок к расписанию дел мисс Боумен.— Совершенно никаких, —бесцветным голосом отозвался Уэстклиф.«Разумеется», — подумала Лилиан с внезапной злостью. Очевидно, Уэстклиф не жаждал ее общества, просто не хотел, чтобы гости любовались, как ее стошнит прямо за столом.У дверей в столовую они встретили Дейзи. При виде Сент-Винсента ее брови вопросительно изогнулись. Она спросила у него:— Откуда вы взялись?— Будь жива моя матушка, вы могли бы спросить у нее, — ответил он любезно. — Сомневаюсь, однако, что она сама точно знала.— Сент-Винсент, — второй раз за вечер резко оборвал его граф, — это невинные девушки.— В самом деле? Это интригует. Очень хорошо, постараюсь вести себя пристойно. Итак, о чем можно беседовать с невинными девушками?— Почти ни о чем, — мрачно отозвалась Дейзи, а виконт засмеялся.Прежде чем войти в зал, Лилиан задержалась на минуту, чтобы задать Уэстклифу вопрос:— В котором часу мы должны будем завтра нанести визит графине? И куда нам идти?Его взгляд был холоден и непроницаем. Лилиан с досадой заметила? что с появлением Сент-Винсента настроение графа заметно ухудшилось. Что ему так не понравилось? Смешно думать, что он ревнует, ведь она последняя женщина на земле, к которой он мог бы питать особый интерес. Единственно разумное объяснение — он боится, что Сент-Винсенту может взбрести в голову соблазнить ее. Расхлебывай потом неприятности!— В десять, в гостиной Марсденов, — ответил Уэстклиф.— Боюсь, что не знаю, где это…— Мало кто знает. Это гостиная наверху, там собирается семья, когда мы хотим побыть в семейном кругу.— О-о…Она с благодарностью и смущением посмотрела прямо в его бездонные глаза. И все же их отношения не назовешь дружбой в полном смысле этого слова. Лилиан злилась. Ей никак не удавалось обуздать растущий интерес к графу. Было намного проще, когда она считала его самовлюбленным снобом и презирала за это! Оказалось, Уэстклиф совсем не такой, как она думала раньше. Отличное чувство юмора, потрясающая чувственность. Он даже способен на сострадание!— Милорд, — сказала она, не в силах отвести взгляд. — Я… я полагаю, мне следует вас поблагодарить…— Давайте войдем, — перебил он, видимо, торопясь от нее избавиться. — Мы и так слишком задержались.— Ты нервничаешь? — шепнула Дейзи на следующее утро.Они с Лилиан следовали за матерью, направляясь в гостиную семейства Марсден. Мерседес, собственно, и не приглашали, но она была решительно настроена познакомиться с графиней.— Нет, — ответила Лилиан. — Думаю, нам нечего бояться, нужно только держать рот на замке.— Я слышала, что она терпеть не может американцев.— Как жаль, — сухо сказала Лилиан, — ведь обе ее дочки замужем за американцами.— Тихо! — приказала Мерседес шепотом.Она нарядилась в серебристо-серое платье, схваченное у горла огромной бриллиантовой брошью. Собрав руку в кулак и выставив костяшки пальцев, Мерседес резко постучала. Изнутри не раздалось ни звука. Дейзи и Лилиан озадаченно переглянулись. Неужели графиня в конце концов передумала? Хмурясь, Мерседес постучала еще громче.На сей раз из-за панелей красного дерева до них долетело ядовитое:— Прекратите колотить в дверь и входите!Нацепив маску смирения, Боумены вошли в гостиную. Это была маленькая красивая комната, стены которой были затянуты голубыми обоями с цветочным мотивом, из огромных окон открывался вид на сады. Графиня Уэстклиф расположилась на диванчике под окном. На шее у нее красовались бесчисленные нити редкого черного жемчуга, пальцы и запястья были увешаны бриллиантами, волосы отливали алмазным серебром, а брови тяжело нависали над глазами. В чертах лица и очертаниях фигуры совершенно отсутствовали углы: круглое лицо, полные руки. Лилиан подумала, что Уэстклиф, вероятно, унаследовал внешность отца. Никакого сходства с матерью.— Я ожидала, что придут двое, — сказала графиня, пристально глядя на Мерседес. Ее выговор звучал свежо и хрустко, как белоснежная глазурь на пирожном. — Почему вас трое?— Ваша светлость, — начала Мерседес с раболепной улыбкой, приседая в неуклюжем реверансе. — Позвольте мне сначала сказать, как глубоко я и мистер Боумен уважаем вас! Вы снизошли к нашим двум ангелочкам…— Ваша светлость — так обращаются только к герцогине, — заявила графиня, опустив уголки губ, словно желая придать словам особую значимость. — Вы это сделали в насмешку?— О нет! Ваша… то есть, миледи, — поспешно сказала Мерседес, смертельно побледнев. — Это не насмешка, я бы никогда не осмелилась…— Я буду разговаривать только с вашими дочерьми, — грозно произнесла графиня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95