– Рози… – тихо произнес Рэнд, нарушая молчание. – Что бы ни было написано в этом письме, оно ничего не меняет. Для меня ты останешься все той же Розали, и я бесконечно благодарен твоим родителям, кем бы они ни были. И будь ты дочерью Бо Браммеля, Джорджа Беллью, или самого отца небесного, я буду все так же любить тебя.Розали молча кивнула, склонившись над сложенным вчетверо листом бумаги. Затем осторожно развернула его и, положив письмо на колени, стала внимательно читать.Глаза ее наполнились слезами, как только она увидела знакомый почерк Эмилии."Моя дорогая Розали…"Отвернувшись от Рэнда, она медленно читала послание, остановившись только раз, чтобы взять носовой платок, который он протянул ей.Прислонившись к стене, Рэнд молча смотрел на нее.Он понимал, что не стоит ей сейчас мешать, она сама должна прочитать это письмо и пережить все, что в нем сообщалось.Между тем, распечатав послание Коллина и бегло просмотрев его, Рэнд углубился в подробное его изучение.Вытерев слезы, Розали взглянула на Рэнда.– Что пишет Эмилия? – мягко Спросил он.– Она… – Розали помолчала и снова вытерла слезы. – Она не моя родная мать.Внезапно Розали улыбнулась от того, как странно звучали эти слова, и посмотрела на Рэнда сияющим взглядом.– Она была гувернанткой Люси Донкастер. Люси и есть моя настоящая.., то есть я ее дочь.– А твой отец? – спросил Рэнд. Розали вздохнула с каким-то странным недоверием и ответила:– Браммель. Это правда. Эмилия в точности передает всю историю.Она помолчала.– Мне как-то не верится, что Бо Браммель – мой отец.Браммель… – повторила она, как бы убеждая себя. – Любимец принца-регента, душа общества, эксцентричный денди…– Он мужчина, – спокойно прервал ее Рэнд. – Такой же, как многие другие.– В письме написано, что он был самым красивым, самым легкомысленным и самым очаровательным юношей, которого Люси когда-либо знала. По словам Эмилии, он обожал Люси, но не был способен к серьезной любви. Она считает, что Браммель был слишком эгоистичен.– Весьма похоже на него, – сухо заметил Рэнд.– Потом история становится весьма туманной, – продолжала Розали, снова вытирая слезы. – Здесь написано о графе Ротерхэме. Ты когда-нибудь…– Нет, я не встречался с ним и совсем мало о нем слышал. Он ведет довольно замкнутую жизнь.– Люси дала согласие выйти за него, но даже когда закончилась их с Браммелем связь, она не смогла заставить себя пойти на этот брак. Здесь сказано, что "она была напугана страстными преследованиями Ротерхэма". Я не очень понимаю, что именно так пугало ее, к тому же она была беременна от Браммеля. Как странно… Этим ребенком была я. – Розали удивленно умолкла. – Может быть, потом я привыкну к этой мысли.– Твое существование хранилось в тайне?– Да.., я.., родилась во Франции, куда Эмилия и Люси уехали, чтобы избежать слухов и сплетен, а также чтобы спрятаться от Ротерхэма, чьи преследования возобновились.– Он знал, что у Люси ребенок?– Не думаю.Розали еще раз посмотрела на письмо.– Эмилия не пишет об этом. Она говорит только, что Люси была очень эмоциональна и легко впадала в депрессию после разрыва с Браммелем… Она так и не оправилась от того, что потеряла его любовь, и покончила с собой через два месяца после моего рождения.Розали задумалась.– Интересно.., интересно, как сложилась бы моя жизнь, если бы этого не случилось?– Скорее всего, – сказал Рэнд, – она в любом случае отдала бы тебя на воспитание Эмилии.– Она сама еще была ребенком, – согласилась Розали, – Мне так.., жаль ее!Тяжело вздохнув, она продолжала:– После того как Люси умерла, Эмилия решила сохранить тайну. Она сказала Донкастерам, что ребенок погиб вместе с матерью, потом поменяла имя и уехала, выдумав несуществующего мужа, имя которого должно было придать ей более надежный статус. Так я и росла дочерью гувернантки Уинтропов.Розали удивленно посмотрела на Рэнда.– Как все странно! Если бы не пожар в театре, в ту ночь я не встретила бы тебя и жила бы прежней жизнью, так никогда и не узнав правду о себе.– Ты полагаешь, Эмилия не рассказала бы тебе?– По ее словам, она думала, что этого не случится. Ей казалось, что, если я узнаю о своем происхождении, это принесет мне одни неприятности. А в конце она пишет… О Боже…– Что?– Я только что дочитала письмо. Как не похоже это на Эмилию! До нее дошли слухи, что я уехала с тобой, и она хочет, чтобы я оставалась под твоим покровительством как можно дольше!– Позволь мне взглянуть? – попросил Рэнд, и голос его стал жестче.Розали протянула ему письмо, и Рэнд внимательно прочитал несколько последних строк. Он с облегчением вздохнул, хотя продолжал хмуриться. Эмилия не упоминала ни о чем, что могло бы объяснить отравление Розали в парижской гостинице, но ее пожелание, чтобы кто-то опекал Розали, выглядело несколько странным.– По возвращении в Англию я буду рад поговорить с ней, – сказал Рэнд.– В Англию… – повторила Розали.Внезапно она заметила что-то необычное в выражении его глаз, и ее собственное беспокойство отошло на задний план. Розали встала и медленно подошла к нему.– Что-то случилось? – тихо спросила она.. – У тебя плохие новости?– Да, – ответил Рэнд, и сердце Розали сжалось.– Как скоро нам нужно быть в Лондоне? " – спросила она, кладя руку ему на плечо.– Не позднее послезавтра.– Рэнд, – мягко спросила она, каким-то шестым чувством уже зная ответ. – Что в этом письме? Что пишет тебе Коллин?Он быстро взглянул на нее. Лицо его побледнело.– Умер старый граф, мой дед, – ответил он.Розали положила голову ему на грудь и молча обняла его.Рэнд стойко переживал случившееся, однако то напряжение, в котором он находился, выдавало его глубокое волнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88