Они подъехали к "Лотари", маленькой, симпатичной, трехэтажной гостинице, название которой красовалось на изящной металлической вывеске. Помимо уютных номеров, в ней имелись зал заседаний, где проходили политические и общественные собрания, ресторан и даже, к радости Розали, небольшой бальный зал с белыми шторами, мраморным камином и балконом для музыкантов. Вдоль здания гостиницы тянулась аллея с дорожкой, посыпанной цветным песком, а во дворе при кухне находился маленький сад, из которого ветром приносило душистые ароматы мяты, чебреца, укропа и спелых фруктов.– Тебе здесь понравится, – сказал Рэнд, помогая Розали выйти из экипажа.– Конечно, – согласилась она, благодарная за любое пристанище, лишь бы там можно было принять ванну и отдохнуть. – Но, помнится, вы говорили вчера, что мы будем жить в отеле "Д'Англетер"?– Еще в порту мне сообщили, что у них какие-то проблемы.– Какие же? Дурное обслуживание?– Нет, насекомые. Клопы, – сказал он с озорным блеском в глазах, следя за ее реакцией. И хотя Розали внутренне содрогнулась, она ничем не выдала своего испуга.Они заняли апартаменты с двумя спальнями и гостиной посредине. Это был номер для супругов, давно привыкших друг к другу, чьи отношения уже не были окрашены в романтические тона.Стиль рококо, столь быстро забытый англичанами, здесь, во Франции, расцвел благодатно и пышно. Он проявлялся во всем – даже мебель в комнатах, которые они занимали, носила явный его отпечаток. Причудливые завитки, пышность, витиеватость в сочетании со странной асимметрией форм. Даже обрамленная золотом каминная доска отделана была узорами из раковин, листьев, цветов и птиц. Пол покрывал роскошный венецианский ковер, а окна украшали тонкие изящные решетки. На кроватях лежали легкие пуховые перины, застеленные прохладными льняными простынями и красивыми марсельскими покрывалами. Розали никогда еще не доводилось спать в такой изысканной обстановке, и она несколько оробела.– Надеюсь, ты принимаешь ванну ежедневно? – спросил Рэнд.– Да, – быстро ответила Розали. Она всегда мечтала о такой возможности, но слуги не могли позволить себе подобной роскоши, так как мыло было дорого, вода нагревалась очень медленно, а времени постоянно не хватало. Ежедневная ванна была привилегией только великосветских дам.– Отлично, – сказал Рэнд. – Я не против духов и ароматических масел, но… – он подошел к окну и погасил мускусные курительные свечи, расставленные в гостиной для освежения воздуха, – но я терпеть не могу комнат, в которых пахнет, словно в гареме Розали была согласна с ним, хотя высокомерный тон его слегка задел девушку.– Где я могу почистить свою одежду? – спросила Резали, указывая на перепачканное платье.Рэнд улыбнулся.– Придется купить тебе новое."Так поступают только с женщинами, находящимися на содержании, – думала Розали. – А я не желаю быть его содержанкой".Ей не хотелось, чтобы Рэнд покупал ей одежду, это выглядело бы слишком фамильярным."Но разве я виновата, что мне приходится играть подобную роль?" – говорила она самой себе.Рэнд понимал, какая внутренняя борьба происходит в ней.– Отнеси это на счет моего долга тебе, – спокойно сказал он. – Тебе все равно придется смириться – ведь не будешь же ты ходить голышом. А впрочем, решай сама.И тут Розали улыбнулась ему.– Не сомневаюсь, что ты оденешь меня, как какую-нибудь уличную красотку!– Как прелестную бабочку, – поправил ее Рэнд, но лицо Розали вдруг помрачнело.– Я не бабочка, лорд Беркли, не уличная девка, не прислуга и не леди. Тебе будет трудно подобрать мне платье, потому что я сама не знаю, кто я.– Хорошо, я ухожу, а ты можешь спокойно обдумать все это, – сказал он, выходя из комнаты.Наконец горничные наполнили водой большую фарфоровую ванну, и все было готово для купания.Вернувшись, Рэнд застал Розали в спальне. Она сидела на постели и пыталась расчесать волосы его гребнем. Лицо ее раскраснелось, в глазах стояли слезы. Отчаявшись, она взяла ножницы и хотела уже отрезать непокорную прядь.– Не делай этого! – неожиданно резко воскликнул Рэнд.Розали посмотрела на него, не выпуская из рук ножниц.– Но я не могу расчесать их, – с отчаянием в голосе проговорила она. – Это будет совсем незаметно, я отрежу всего несколько прядей.– Ни одного волоска! – Рэнд подошел, сел на край постели и решительно отложил ножницы в сторону.Она с удивлением смотрела, как он, взяв в руки гребень, стал осторожно расчесывать непокорные локоны.Минуту спустя Розали, чуть смущаясь, спросила:– Как мне называть вас, милорд?– Неужели вы до сих пор не придумали подходящего имени для меня? – с улыбкой спросил Рэнд.– Кажется, пока нет. Что вы думаете об этом?Да, это был довольно деликатный вопрос. В то время даже ближайшие друзья редко называли друг друга по имени. В среде высшей знати муж и жена всегда обращались друг к другу "мистер" и "миссис", говорили отцу "сэр", а матери "мадам". Без всякого сомнения, Рэнд и Розали тоже должны были называть друг друга "лорд Беркли" и "мисс Беллью". Однако в их случае это было несколько неестественно.– Моя дорогая мисс Беллью… – проговорил Рэнд, как бы пробуя на вкус и прислушиваясь к звучанию этого чопорного сухого выражения, и покачал головой:– Нет, не то. Ты для меня просто Розали, и я ничего не могу поделать с этим. Я так и буду всегда называть тебя.– Действительно, почему бы и нет? – обиженно произнесла Розали. – После всех немыслимых вольностей, на которые вы осмелились, такая мелочь уже не имеет значения.– Это не от недостатка уважения, уверяю тебя…– Конечно, нет… Рэнделл.– Просто Рэнд.Она кивнула, соглашаясь. Отрывистое, мужественно звучащее, короткое имя больше подходило ему, чем изысканное "Рэнделл".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88