При виде Эммы он испустил восторженный крик и соскочил со стула.– Эмма! – вопил он, возбужденно обнимая ее. – Эмма, ты вернулась!Она, смеясь, крепко прижала его к себе.– Ох, Уильям, ты вырос по крайней мере на дюйм!Ее темноволосый братик был, как всегда, на редкость здоровым и энергичным. Поглядев на Джейка, она увидела, что он попятился на несколько шагов и наблюдает за ними издали со смешанным выражением любопытства и ревности. Выпустив брата, она протолкнула вперед Джейка и положила руки ему на плечи.– Уильям, это твой кузен Джейк. Сын Николая.Мальчики пристально посмотрели друг на друга и за несколько секунд оценили и приняли друг друга. Знакомство состоялось.– Значит, ты – Ангеловский? – уточнил Уильям. Джейк с осторожной гордостью кивнул:– Я наполовину русский.– Я тоже, – отозвался Уильям, и они обменялись застенчивыми улыбками.– Посмотри, что у меня есть. – Джейк вытащил из кармана пригоршню солдатиков, и Уильям стал с интересом их разглядывать.Тогда вмешалась Тася. Она коротко переговорила с гувернером, попросив включить Джейка в занятия.Когда же мальчики уселись бок о бок за столом, Тася с Эммой покинули классную комнату и направились в гостиную.– Папа дома? – с волнением спросила Эмма.– Он на заседании правления железнодорожной компании. Я ожидаю его вскоре домой. – Тася обвила рукой тонкую талию Эммы. – А пока расскажи мне о Джейке.– Николай впервые увидел его несколько недель назад. Мать Джейка работала молочницей на одной из ферм, принадлежащих Николаю. Недавно она умерла, и кто-то из ее деревни привел ребенка к нам. Николай решил оставить сына при себе и открыто его признал.– Я нахожу все это удивительным, – откровенно призналась Тася. – Не припоминаю, чтобы Николай когда-либо проявлял любовь к детям. Дело не только в этом. Мальчик как две капли воды похож на Михаила, его вид, должно быть, причинил Николаю ужасную боль.– Да, – кивнула Эмма. – Вся эта история оказалась для него большим потрясением. Сначала он на мальчика смотреть не мог, но теперь обожает его. Видеть их вместе – зрелище поразительное.Тася недоуменно покачала головой.– Полагаю, что дети вызывают в людях все лучшее. Даже в таком человеке, как Николай. – Она помолчала и добавила:– Ты выглядишь здоровой и счастливой, Эмма. Надеюсь, Николай хорошо к тебе относится?– Сначала относился плохо, – слегка покраснев, ответила Эмма. – Но в последнее время… – щеки ее запылали еще сильнее, – в последнее время все изменилось к лучшему. Правда, я не уверена, насколько эта перемена постоянна. Мне остается только надеяться.Они сидели в гостиной и разговаривали. Тася, как всегда, шила. Иголка сновала в ее ловких нежных пальчиках, починяя разорванный манжет мужниной рубашки. Чувствуя невероятное облегчение от того, что может откровенно обсудить наболевшее, Эмма рассказала Тасе о странном поведении Николая в последние месяцы.– Сначала были минуты, когда ему казалось, будто он видит нечто знакомое. У него бывали видения, о которых он не любил говорить, и они его очень тревожили.– Видения? – повторила Тася, опуская зашитую рубашку на колени и внимательно вглядываясь в Эмму. – Что за видения?– Точно не знаю. Но каждый раз, когда это случалось, у него появлялось на лице странное выражение – смесь страха и гнева. А потом я нашла картину. Помнишь, в одном из писем я упоминала, что мы реставрируем старый пейзаж? Оказалось, что под ним находился портрет предка Ангеловских. Какого-то очень отдаленного прадедушки Ника. Точный его двойник. Когда он впервые его рассмотрел как следует, то побелел и упал без чувств. Мы целый час не могли привести его в себя. А когда он наконец очнулся, то стал совершенно другим.– Другим? – Тася была ошеломлена и заинтригована.– Передо мной словно предстала другая сторона медали. Еще вчера он не хотел иметь ничего общего ни со мной, ни с Джейком, а сегодня мы стали для него самым важным на свете. Позже он рассказал, что вспомнил свою прошлую жизнь, в которой мы с ним были женаты. После этого для него все изменилось. – Эмма смущенно насупилась. – Ни один разумный человек в такое не поверит. Да и мне никогда бы не пришло в голову, что среди всех людей именно Николай придумает подобную сказку. Скажи мне, bele-mere, мой муж что, сходит с ума или пытается меня одурачить, как последнюю простушку?Какое-то время Тася молчала, сосредоточенно продолжая шить, потом проговорила:– Полагаю, что вполне могу поверить в рассказ Николая.– Ты, наверное, шутишь!– Это в русской натуре – принимать всерьез подобные явления. Мы полны противоречий. Невоздержанные, суеверные, склонные к мистицизму. – Тася пожала плечами и чуть улыбнулась. – Возможно, у нас у всех была прошлая жизнь. Могу ли я это отрицать?– Но ты же верующая! Ты знаешь Библию наизусть!– Для русских вера – понятие растяжимое. Она включает в себя множество совершенно разных идей и представлений.– Но я-то не такая. Я не могу позволить себе поверить в нечто столь необычное. Однако я вижу, Николай убежден в том, что его переживания были наяву. И кажется, они повлияли на него наилучшим образом.– Тогда, может быть, тебе не стоит задаваться этим вопросом, Эмма? Попытайся принять то, что случилось, как данность и просто начни отсчет с этой минуты. Просто живи.– Но каким образом… – начала было Эмма и вдруг почувствовала, что кто-то вошел в комнату. Она подняла глаза, и сердце ее дрогнуло: на пороге стоял отец.Лукас Стоукхерст выглядел точно так же, как всегда: высокий, представительный, с пронзительными синими глазами. Он смотрел на нее, и выражение его лица менялось на глазах. Оно смягчилось, взгляд засветился надеждой и любовью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108