В середине дня Эмма позировала Роберту Сомсу для портрета. Николай приходил наблюдать и всматривался в нее с такой сосредоточенностью, что она в конце концов изгнала его из комнаты.– Я не могу сидеть со спокойным достоинством, когда ты ешь меня глазами, – заявила она мужу, подталкивая его к двери.Николай неохотно повиновался, но, когда она захлопывала за ним дверь, смотрел хмуро.Он еще раз рассказал ей о своем сне. Это произошло в тот день, когда они гуляли по заснеженным полям поместья. С неба плавно падали крупные снежинки, и Николай остановился, чтобы поцелуями смахнуть их с лица жены.– Ты похожа на ангела, – пробормотал он, едва прикасаясь к сверкающим звездочкам, усыпавшим ее кудри.– Ты тоже, – отозвалась она и засмеялась, стряхивая снег с его золотисто-каштановых волос. – На падшего ангела.Николай внезапно затих. Эмма увидела, что он потрясенно уставился на нее.– В чем дело? – настороженно осведомилась она.– Ты выглядишь так, как тогда, в России. Я подарил тебе белую кружевную шаль, и ты покрыла ею голову.«Я никогда не была в России!» – хотелось крикнуть ей, но она удержалась, внимательно вглядываясь в его лицо. Как же часто размышляет он о том таинственном периоде, когда перенесся в сон о прошлом! За его внешней невозмутимостью и замкнутостью Эмма ощущала отчаянную тоску, жадное стремление вернуть отнятое счастье. Николай всерьез верил в то, что в прошлой жизни они знали и любили друг друга. Конечно, ей не стоило поощрять такое заблуждение, но и высмеивать его за это она не могла.– В том своем сне ты любил эту женщину, не правда ли? – тихо проговорила она.Непонятное сильное чувство сверкнуло в его глазах.– Этой женщиной была ты.– Даже если и так, в этом нет ничего общего с нами нынешними, – сказала она. – В нашей теперешней ситуации это ничего не меняет.– Для меня меняет все. Я помню, как прекрасно было любить тебя и быть тобой любимым.– Мне жаль, если ты хочешь этого от меня, – сухим и чопорным тоном откликнулась Эмма. – Но это невозможно. Разве того, что есть, тебе мало? Быть в некотором роде друзьями, находить удовольствие в обществе друг друга?..– Да, – последовал угрюмый ответ, – мне этого мало. Они в молчании продолжили прогулку и подошли к маленькой каменной часовне для православных русских слуг.– Я никогда раньше в ней не бывала, – заметила Эмма. – Как она выглядит внутри?Николай бесстрастно посмотрел на часовню и с тем же непроницаемым видом проводил Эмму к арочному входу. Распахнув дверь, он придержал ее, чтобы Эмма могла войти внутрь. Покрыв волосы голубым шарфом, Эмма вошла и стала оглядываться по сторонам. У стен, увешанных иконами, стояли высокие подсвечники с горящими свечами. Некоторые из них были зажжены недавно, их крохотные колеблющиеся огоньки сияли теплым желтоватым светом. Было торжественно и грустно. Казалось, стены часовни впитали в себя признания и мольбы всех верующих.– Зажечь свечу? – приглушенным голосом спросила Эмма.Николай не ответил. Суровые черты золотистого лица, казалось, застыли, сделав его поразительно схожим с окружавшими их византийскими ликами святых.– Ну, вреда это не принесет, – решила Эмма, выбирая тонкую длинную свечечку. Она зажгла ее от уже горевшей и установила перед иконой Богоматери с младенцем. Затем она повернулась, взглянула на Николая, и у нее перехватило горло.В глазах его стояли жгучие слезы. Он не мог сдержать чувств, увидев Эмму в окружении русских икон при свете свечей. Никогда еще он не испытывал такой муки. Казалось, Эмма властвовала над его жизнью и смертью. Он не мог представить, что с ним станется, если она так никогда и не полюбит его. Он страшился думать об этом.Прошла вечность, прежде чем он заговорил, с нечеловеческим усилием взяв себя в руки. Голос его звучал тихо и ровно:– Я не знаю, что произошло со мной в тот день. Не уверен, что это было: явь или сон. Знаю лишь одно – ты мне необходима.Эмма стояла перед ним, в беспомощной растерянности глядя на человека, который ее соблазнил, женился на ней, а затем грубо предал. На самого сложного и волнующего мужчину из всех, кого знала. Дальнейшая жизнь с ним потребует от нее недюжинной отваги. Она словно оказалась лицом к лицу с тигром без решетки между ними. Она испытывала к нему смешанные и противоречивые чувства: страх, желание, гнев, нежность. Сможет ли кто-нибудь заворожить ее так же, как он? Стоит ли ей рискнуть и узнать на деле глубину его привязанности, его любви к ней?Она шагнула к нему и нежно приложила ладонь к щеке Николая. Ей передалась дрожь, пронзившая его тело. Напряжение становилось невыносимым.– Возможно, ты мне тоже необходим, – прошептала она.Его пальцы погрузились в локоны Эммы, вцепились в них мертвой хозяйской хваткой. Он привлек ее к себе, вжимая в свое тело, расплющивая о свою грудь. Прильнув к ее рту, он шептал ей бессвязные неразличимые слова, а затем впился жадным поцелуем, обнимая жену так, словно никогда от себя решил не отпускать. * * * – Куда ты меня везешь? – спросил на другой день Джейк. Его ручонка была крепко зажата в руке Эммы, они направлялись к стоявшему у парадного подъезда экипажу. – И почему мы такие нарядные?Сегодня Эмма с особым тщанием одела его в черные панталончики, голубой жилетик. На черных кудрях мальчика красовалась голубая шапочка. Для себя она выбрала модное серое платье, отделанное шелком в фиолетовую и серую полоску. Волосы ее были тщательно заплетены, заколоты узлом и увенчаны высокой шляпкой из фетра с грогреновыми лентами и газовым шарфом сиреневого цвета. Бархатный плащ с капюшоном, плавно переходящим в шалевый воротник, окутывал ее плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108