Николай улыбнулся и, взяв ее тонкую руку в свои, стал играть изящными длинными пальцами.– У тебя будет много их, с еще большими камнями. Твои руки созданы для подобных драгоценностей.– Да, они мне понадобятся, чтобы прикрывать следы звериных укусов, – откликнулась она, отнимая руку.Николай наклонился и, приподняв ее ноги, положил их к себе на колени.– Ник, – запротестовала она, поежившись, когда он снял с нее атласную туфельку на низком каблуке, – что ты делаешь?– Устраиваю тебя поудобнее, чтобы ты не устала, пока мы едем в поместье. – И, не обращая внимания на возражения, он стал разминать и массировать ее облитые шелковыми чулками лодыжки.– Я не хочу сидеть удобнее. Я… – Она сморщилась, когда он осторожно растер ноющий подъем, но постепенно расслабилась и откинулась на бархатные подушки. – У меня чересчур большие ноги, – сумрачно пробормотала она.– Ты восхитительная. – Николай прижал ее подошву к своему бедру, ближе к паху. Эмма вздрогнула, ощутив твердую продолговатость его возбужденной плоти, но не смогла заставить себя отодвинуться.Эта блаженная пауза окончилась, когда они подъехали к поместью Ангеловских, и Николай снова надел ей туфли и спустил ее ноги на пол. Эмма преисполнилась почтительного изумления, осознав, что эта похожая на дворец резиденция является теперь ее домом. Огромная круглая бальная зала с бесчисленными колоннами и зеркалами, роскошные комнаты, отделанные золотом и драгоценными камнями, галереи и бесконечные анфилады покоев с высокими окнами… Все это теперь принадлежало ей, и она могла бродить по ним в свое удовольствие.– Княгиня Эмма… – произнес Николай, словно читая ее мысли. – Много ли понадобится тебе времени привыкнуть к своему титулу?– Возможно, мне никогда не удастся к нему привыкнуть, – скорчила она в ответ милую гримаску.Карета остановилась прямо у широких ступеней, ведущих к парадной двери. Николай помог Эмме выйти. Тут же вокруг них засуетилась прислуга: лакеи поспешили распахнуть двери, дворецкий вышел на порог их приветствовать, а сзади в холле уже выстроились шпалерами служанки.Николай подвел ее к порогу и махнул рукой в сторону застывшего в ожидании дворецкого.– Ты, разумеется, знаешь Станислава по прошлым посещениям.Эмма залилась краской, вспомнив последнее из них, когда она осталась у Николая на ночь.Лицо дворецкого осталось успокоительно безучастным. На чистом, почти без акцента английском он произнес:– Ваша светлость, все слуги приносят вам свои искренние поздравления и пожелания счастья. Мы постараемся служить вам верно и хорошо.– Благодарю вас, Станислов, нет, Станис… – Эмма посмотрела на него с извиняющимся видом. – Я буду повторять ваше имя, пока не научусь выговаривать его правильно.Прежде чем дворецкий успел ей ответить, Николай подхватил Эмму на руки и высоко поднял до уровня груди. Она изумленно ахнула:– Что ты делаешь?– Переношу тебя через порог, – ответил Николай. – Разве это не английская традиция?– Только если невеста гораздо меньше жениха. Не надо… Я слишком тяжелая! Пожалуйста, спусти меня на землю.– Перестань вырываться, а то я тебя уроню.Эмма застонала от мучительной неловкости, но Николай решительно перенес ее через порог и прошел по холлу мимо ожидавших слуг. Под их хихиканье и перешептывания он пронес невесту до лестницы, ведущей в верхние покои.– Ты разве не собираешься представить меня им? – спросила Эмма, оглядываясь на небольшую толпу при входе.– Завтра. Сегодня я хочу быть лишь наедине с тобой.– Остальной путь я могу пройти сама. Ты надорвешься.– Пустое, – небрежно фыркнул он. – Я носил на плечах оленя, весившего вдвое против тебя.– Как лестно! – пробурчала Эмма и от смущения молчала всю дорогу до своих комнат. Николай донес ее до покоев, специально отделанных для новобрачной, и поставил на пол посреди спальни.– Ох! – воскликнула она, медленно поворачиваясь вокруг себя.– Если тебе не нравится, мы все переделаем.– Переделаем? – ошеломленно повторила она. – Я и думать об этом не желаю.Покои состояли из гостиной, гардеробной, спальни и ванной комнаты и были красивее всех виденных ею когда бы то ни было раньше. Отделанные в голубых тонах, с хрустальными колоннами и аксессуарами, они подошли бы королям и царям. Стены были увешаны бесценными полотнами в массивных серебряных рамах. Русская печь, выложенная розовато-сиреневыми изразцами, помещалась в углу. Огромнейшая кровать была покрыта темно-синим расшитым шелковым покрывалом. На ней горой громоздились подушки с кистями. Распахнув дверки шкафа красного дерева, Эмма обнаружила, что он пуст, за исключением некоторых предметов ее приданого, перевезенных сюда несколькими днями ранее.– Где же твоя одежда? – удивленно спросила она.– Мои покои в другом конце этого крыла.– Значит, мы не будем делить комнаты?Николай покачал головой, и Эмма вспыхнула из-за своей ошибки. Отец и Тася всегда спали вместе, начиная и заканчивая день в объятиях друг друга. По наивности Эмма решила, что Николай захочет так же устроить их жизнь. Если он останется в своих отдельных комнатах, они лишатся всех мелких интимных житейских подробностей, которые позволяют мужу и жене чувствовать себя друг с другом легко и удобно. Но, по-видимому, Николай не стремился к подобной фамильярности. Возможно, так оно и лучше… А может, он когда-нибудь изменит свои взгляды.Она подошла к столу красного дерева, уставленному собранием крохотных резных фигурок. Взяв в руки одну из них, она заулыбалась от удовольствия: это был лебедь из белого коралла, с золотым клювом и сапфировыми глазами. Рядом стояли малахитовая лягушечка, золотой лев, слон из слоновой кости, аметистовый волк с золотыми лапами, а также медведь, рыбка, разные птицы – все из драгоценных металлов и самоцветов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108