брюки, сапоги и белая рубашка. Она предпочитала ездить на лошади не боком, по-дамски, а по-мужски и по-мужски одеваться для этого. Так было удобнее, не говоря уж о том, что так легче управлять конем. Однако по какой-то причине сегодня ей не хотелось появляться перед Николаем Ангеловским в этих дурацких штанах.Вернувшись к гардеробу, она открыла сверкающую полировкой дверцу и, распихивая массу нарядов, отыскала синюю амазонку. Отлично сшитый жакет и широкая юбка были цвета индиго, в точности такого оттенка, как ее глаза. Порывшись в шкафу, Эмма обнаружила голубую вуаль и прикрепила ее к черной шелковой шляпке с высокой тульей.Обернувшись к внимательно следившей за ней собаке, она задорно улыбнулась:– Князь Николай ждет. Как ты думаешь, Самсон, удивлю я его, одевшись как леди?Если Николай и был удивлен ее внешностью, то виду не подал. Он ждал ее в большом холле, присев с элегантной небрежностью на край восьмиугольного каменного столика. В руке он держал хлыстик и легонько похлопывал им по голенищам сверкающих сапог. Солнечный свет, струившийся из круглых верхних окон, преображал его волосы в золотое пламя. Он наблюдал, как Эмма спускается по широкой главной лестнице, и глаза его сверкали дерзостью, словно намекавшей на общий секрет. В сущности, так оно и было, напомнила себе Эмма, ощутив внезапную неловкость. Николай каким-то образом догадался, что она никому не расскажет, как он ее поцеловал.Вообще-то она подумывала об этом. Но вроде бы делать это было незачем. А если представить себе реакцию отца и последующий выговор, который он попытается сделать Николаю… Нет, это будет слишком унизительно.Он с улыбкой поднялся ей навстречу.– Я счастлив, кузина, что ты согласилась повидаться со мной.– Мне было скучно, – безучастно произнесла она, – и я подумала, что, возможно, вы меня развлечете.– На мое счастье, у тебя не оказалось лучших предложений, – проговорил он бодрым голосом.Внимательно посмотрев на него, Эмма поняла, что он доволен возможностью покататься с ней. Вид у него был скорее даже самодовольный. Она подозрительно прищурилась.– Чего вы добиваетесь, Ник?– Отвлечь тебя от скуки. – Он приглашающе согнул руку в локте.Эмма оставила без внимания этот вежливый жест.– Меня не надо торжественно провожать в мою собственную конюшню, – сказала она, взмахом руки предлагая ему следовать за собой. – И если вы сегодня осмелитесь прикоснуться ко мне хоть пальцем, я вас изувечу.Николай, улыбаясь, подстроился под ее широкий шаг.– Благодарю за предупреждение, кузина.Выбранная Эммой лошадь, послушная и бойкая гнедая кобылка, была под стать вороному жеребцу, которого привел Николай. После того как быстрая езда успокоила норов его коня, они поехали ровно и в полной гармонии. Эмма не могла обнаружить ни в посадке, ни в манере езды Николая ни малейшего изъяна. Он оказался прирожденным всадником, терпеливым и твердым. Однако она чувствовала, что между жеребцом и его хозяином идет борьба характеров. Это проявлялось в том, как Николай властно управлял животным. Так ездят почти все мужчины, словно они – высшие существа, а все остальные – низшие. Сама Эмма обращалась с лошадьми как с равными, и поскольку она ухаживала за ними и общалась с ними постоянно, они с готовностью подчинялись ей.С пологого холма, на котором стоял Саутгейт-Холл, Эмма и Николай спустились к окраине бурлящего деловой суетой городка. День был теплым и ясным, дул приятный легкий ветерок. Переехав небольшую речушку, они пересекли дубовую рощу на границе Саутгейта и поскакали по широкому зеленому лугу.Вороной легко обогнал гнедую кобылку Эммы, и она замедлила ход, со смехом признав свое поражение.– Я бы еще померилась с вами, если бы не мое боковое седло! – воскликнула она.Николай натянул поводья жеребца и ухмыльнулся в ответ:– Ты ездишь, как ни одна из знакомых мне женщин, Емелия: как ласточка в полете.– Это что? Русский вариант моего имени?Он кивнул.– Мою прапрапрабабку звали Емелия. Тебе подходит. У нас есть и мужское такое имя – Емельян. – Он загородил ей дорогу. – Может быть, пройдемся немного пешком?– Что ж. – Эмма легко соскочила с лошади, прежде чем он успел предложить ей помощь.Николай соскользнул с седла и досадливо прищелкнул языком, словно упрекая своевольного ребенка.– Ты, Рыжик, чересчур самостоятельна. Разве преступление – иногда опереться на руку мужчины? Или разрешить ему помочь тебе слезть с коня? Или подняться по лестнице?– Я не нуждаюсь в помощи. Не хочу ни от кого зависеть.– Почему?– Потому, что могу к этому привыкнуть.– Неужели это так страшно?Она нетерпеливо передернула плечами.– Лучше справляться самой. Я так всегда поступала.Оставив лошадей щипать траву под сенью старого дуба, они пересекли широкий зеленый луг. Над травами жужжали пчелы, собиравшие пыльцу и нектар с роскошного ковра полевых цветов. Эмма искоса поглядывала на Николая. Ее не переставало удивлять то, что он идет рядом с ней, – ступая с плавной грацией прогуливающейся кошки. Никогда в жизни не встречала она такого непредсказуемого человека. Впервые она увидела его, когда он чуть не разбил их семью. Тогда они все его ненавидели. Однако в последующие годы он сумел прокрасться в их жизнь. И в доме Стоукхерстов теперь его принимали если не с распростертыми объятиями, то по крайней мере вполне терпимо.– Никогда не думала, что мы будем вот так гулять с вами… наедине, – заметила она.– Почему бы нет?– Ну, мой отец вас не любит, моя семья вам не доверяет, и все мои знакомые считают вас опасным человеком.– Я не опасен, – ответил он, и на губах его заиграла улыбка.– Судя по рассказам и сплетням, опасны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108