— Нельзя ли мне поговорить с мисс Стоун?
Потеплевшие было глаза экономки сразу же подернулись ледком.
— Ну-у, я, право, даже не знаю, мистер Роб… то есть милорд.
— Называйте меня мистер Робертс или мистер Армстронг — как пожелаете, миссис Пенуорти, — тихо сказал он.
— Понимаю, — ответила экономка, скептически глядя на него, — но я не уверена, что мисс пожелает видеть любого из вас… я хочу сказать, вас под любым именем. Но я, пожалуй, пойду спрошу. Попытка не пытка. — Губы ее чуть дрогнули в улыбке.
Эллиот принялся шагать туда-сюда по холлу, потом появилась испуганная миссис Пенуорти, позванивая связкой ключей на объемистой талии.
— Прошу прощения, мистер Робертс… извините, милорд, мисс говорит… я должна сказать, что хозяйки нет дома.
— Вот как? Значит, она желает, чтобы я убирался ко всем чертям, не так ли? — громко произнес Эллиот и, наклонившись к экономке, спросил заговорщическим тоном: — Может, скажете мне, где она находится? Ну пожалуйста…
Экономка поджала губы и настороженно огляделась вокруг.
— В студии, в южной галерее, — сообщила она. Эллиот кивнул и подмигнул ей.
— Спасибо, мэм, — сказал он громко. — Передайте ей, что я заезжал. — Повернувшись, он направился к коню, однако, как только за ним закрылась дверь, повернул и обошел дом сзади.
— Эванджелина! — крикнул он, подняв голову к окнам верхней галереи. — Впусти меня! Нам надо поговорить!
Молчание.
Задрав голову и сердито размахивая банковским чеком, он продолжал:
— Эви! Я знаю, что ты слушаешь. Выйди и забери этот чертов банковский чек!
Молчание.
Эллиот краем глаза увидел, как из-за куста рододендронов появилась голова Тео. Парнишка вышел из укрытия, на цыпочках поднялся по ступеням и остановился за спиной Эллиота. К нему тут же присоединились Николетта и Фредерика. Эллиот пожал плечами и смущенно улыбнулся им, потом снова взглянул на верхние окна. Ему показалось, что за окном что-то шевельнулось.
Эллиот решил изменить тактику.
— Эви, дорогая! Поверь, я очень сожалею. Не заставляй меня изображать шута горохового перед детьми. Впусти меня, пожалуйста!
— Какое тебе дело до детей, Рэннок? — крикнула наконец она, приоткрывая на дюйм окно. — Ты набросился на невинного мальчика и едва не сломал ему нос!
За его спиной захихикали Николетта и Тео, а возмущенный Эллиот воскликнул:
— Ничего себе, невинный мальчик, Эви! Какой же Уэйден мальчик, если подбил мне оба глаза?
И тут он заметил, что вышеупомянутый «невинный мальчик» тоже появился на террасе. В этот момент окно наверху распахнулось, Гас вскрикнул, предупреждая об опасности, но было поздно. Из окна вылетел и разбился вдребезги у ног Эллиота глиняный горшочек с краской. Щегольские узкие светло-желтые брюки Эллиота и высокие сапоги были забрызганы ярко-оранжевой краской. Дети рассмеялись, а Эллиот, глядя на окно и потрясая кулаками, взревел:
— Эванджелина! Я желаю получить свой портрет! Мы заключили честную сделку, ты меня слышишь? Не дури, возьми эти деньги и отдай мне портрет!
Мертвая тишина, только слышно, как ветерок шумит в листве. Окинув взглядом четверых развеселившихся наблюдателей у себя за спиной, Эллиот снова крикнул:
— Великолепно, Эви! Значит, ты будешь так же действовать, когда возвратится леди Трент? Будешь швырять в нее горшки с краской? Это довольно слабая защита, дорогая! Уверен, на этот раз она уйдет не с пустыми руками. Ты понимаешь, о чем я говорю.
В ответ из окна полетел еще один горшок, на сей раз с ярко-синей краской. В этот момент по лестнице процокали дамские каблучки, и на террасе появилась Уинни Уэйден в сопровождении своего деверя.
— Побойтесь Бога, Эллиот! — прижимая руку к груди, воскликнула она. — Мы с Питером услышали ваши крики с речки. Что здесь происходит?
Эллиот ткнул пальцем в окна наверху.
— Эта упрямица там, наверху, намерена вернуть мне деньги! — возмущенно объяснил Эллиот. — Мы заключили сделку — все честь по чести, и я не уеду, пока не получу свой портрет!
— Думаю, моя дорогая, — ответил на вопрос Уинни Питер Уэйден, с пониманием поглядывая на пятна оранжевой краски на безупречной одежде Эллиота, — что милорд приехал, чтобы урегулировать с Эванджелиной кое-какие спорные вопросы.
Эллиот кивнул и тут же обратился к Уинни:
— Черт возьми, Уинни! Урезоньте хоть вы эту женщину! Она бросается горшками с краской! — прошипел он, указывая ла осколки горшка.
Уинни, зажав рукой рот, едва подавила смех.
— Не знаю, что и сказать, Эллиот. А с вами она говорить не хочет?
— Нет, мэм, со мной она говорить не желает, но с меня довольно этих выходок. Я уж лучше поговорю с кем-нибудь здравомыслящим. — Он взглянул на Питера Уэйдена. — С вами, например, сэр.
Уинни, поняв, что вопрос урегулирован, кивнула с облегчением:
— Вот и хорошо, милорд. Позвольте, я провожу вас обоих в библиотеку.
Эванджелина стояла у окна в библиотеке и, с трудом сдерживая слезы, смотрела в ночную тьму, опустившуюся на Чатем. В безоблачном небе ярко светила луна, и Эванджелине хотелось оказаться сейчас хоть на луне, хоть в любом другом месте, только не в этом доме, не под одной крышей с маркизом Рэнноком. Питер — этот мерзкий ренегат! — стал вдруг обращаться с ней как с капризным ребенком, а Уинни, вместо того чтобы поддержать, принялась уговаривать ее выслушать маркиза. А еще хуже было то, что, несмотря на ее возражения, Уинни настояла на том, чтобы Рэннок заночевал в Чатем-Лодже!
А потом она увидела Эллиота в гостиной, он уютно расположился на диване и как ни в чем не бывало болтал с детьми, как будто его никогда не выгоняли с позором из этого дома. Как будто он не был ни в чем виноват, а она вела себя неразумно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107