Кэтрин поднялась разок-другой, чтобы убрать с пути вазу или еще какой-нибудь хрупкий предмет, но в целом не обращала на эту кутерьму никакого внимания.Джарвис, будучи выше подобных младенческих забав, сразу же направился к отцу, чтобы рассказать ему о доминошном матче. Вскоре взрослые заговорили о еде и винах. И тут Фредерика поняла, что им предстоит не простой ужин. Бабушка Макса и кузина привезли с собой из Лондона своего шеф-повара. Обе леди были родом с севера Италии и были очень разборчивы в еде.Синьора Кастелли была миниатюрным седовласым тираном, а ее кузина, добродушная миссис Витторио, несколько моложе и толще ее, оказалась компаньонкой. Сжав в хрупких пальцах золотой набалдашник трости, синьора окинула Фредерику взглядом с головы до ног, а миссис Витторио принялась описывать кулинарные изыски, которые им предстояло отведать за ужином. Кэтрин, улыбаясь своей загадочной улыбкой, с готовностью сложила с себя полномочия хозяйки, узурпированные этой парочкой.Вскоре Бентли устал, и все детишки, кроме Арианы, помчались в детскую, чтобы занять места на конях-качалках, которых синьора привезла из Лондона. Прозвучал колокол, созывающий к ужину, и лорд Трейхорн, как это повелось в Чалкоте, повел к столу Фредерику. Втайне она была несколько разочарована, потому что ей хотелось сидеть рядом с лордом Веденхаймом, который заворожил ее своим внешним видом.Она наблюдала за ним, пока все семейство рассаживалось вокруг стола. Виконт был, пожалуй, самым высоким среди присутствующих мужчин. Он чуть сутулился, а руки его казались одновременно и тонкими, и мощными. Его волосы и глаза были черны как смоль, а на мизинце правой руки он носил неограненный изумруд размером с полупенсовик, хотя на его руке он совсем не выглядел крупным. У Веденхайма тоже была смуглая кожа, но более темного оттенка, чем у его детей. У него был крупный крючковатый нос, а несколько длинноватые волосы он носил гладко зачесанными назад. Если лорд Трейхорн был одет в удобную загородную одежду, а Бентли всегда предпочитал обдуманно небрежный стиль, то муж Кэтрин был в строгом черном костюме.Хотя у него был французский титул, говорил он не с французским акцентом. Он напоминал немецкий или итальянский, но даже Фредерика, которая много путешествовала и научилась различать иностранную речь, не смогла бы с уверенностью сказать, какой именно. Но откуда бы он ни был родом, Веденхайм выглядел человеком, с которым шутки плохи. Рядом с ним сидела Хелен, и, судя по всему, они были старыми друзьями. Вскоре разговор зашел о листовой плесени, поразившей виноградники на родине Хелен.Лорд Трейхорн чуть наклонился к Фредерике.– Вы, возможно, не знали, что муж Кэтрин занимается виноделием, – сказал он. – Или, вернее, этим занимается его бабушка. А Макс, как правило, не уделяет винограду большого внимания.– Вот как? – удивилась Фредерика. – А Бентли, кажется, говорил однажды, что он работает в полиции.– Да, и это тоже, – согласился Трейхорн. – И если верить тому, что говорят, он отличается весьма крутым нравом.У Фредерики округлились глаза.– И он все еще?..Трейхорн немного помолчал. Но в этот момент вошли два лакея, один из которых подавал тарелки, а другой наполнял их из хрустальной салатницы.Хелен кивнула, и ее тарелку тут же наполнили.– Выглядит восхитительно! – воскликнула она, набирая салат на вилку. – Скажите мне еще раз, миссис Витторио, что это за зелень?– Шпинат, – вмешалась синьора, пристально глядя через стол на Фредерику.– Да, – подтвердила миссис Витторио. – Это шпинат. Очень молодой и очень нежный.Наконец лакей с салатом дошел и до Фредерики. Наполнив ее тарелку, он пошел было дальше. Но синьора прищелкнула пальцами.– Добавь еще, – приказала она, жестом указывая на Фредерику.Чуть помедлив, лакей положил в ее тарелку вторую порцию салата. Старая женщина взяла вилку и примяла салат на переполненной тарелке.– Ешь, carissima Милая (ит.).

, – приказала она. – Тебе это нужно.Фредерика принялась за еду. Хотя старая хрупкая женщина приковыляла в столовую с помощью своей роскошной трости, Фредерику это не обмануло. Она ничуть не сомневалась, что, если кто-то осмелится вызвать неудовольствие синьоры, она не раздумывая этой самой тростью отлупит провинившегося.Остальная часть ужина прошла в том же духе: синьора решала, что именно и в каком количестве должна есть Фредерика, и ни один человек за столом не противоречил ей, словно между ними существовало молчаливое согласие всячески ублажать старую женщину. Еда, однако, не была заурядной. Каждое блюдо было великолепным. Но в конце концов ужин закончился, разговоры смолкли, и леди поднялась из-за стола. Синьора взяла свою трость и стукнула ею в пол. Все головы повернулись к ней.Она взглянула на Веденхайма.– Свой портвейн, мой внук, вы будете пить в курительной комнате, – сказала она. И это звучало не как просьба.Веденхайм чуть улыбнулся уголком губ.– Разумеется, мэм, как вам будет угодно.Старая женщина не удостоила его ответом, она повернулась и направилась к двери. Веденхайм жестом приказал лакею отнести графин и поднос с бокалами в соседнюю комнату, поэтому Бентли вскочил, чтобы открыть дверь синьоре.На пороге, однако, старая женщина остановилась и обратилась к нему.– Заколдованный рыцарь, – прошептала она. – Вот мы и встретились снова. У нас осталось одно не доведенное до конца дельце, не так ли?Бентли лениво улыбнулся:– Какого рода дельце, мэм?Старая женщина лукаво посмотрела на него.– Пойдем-ка в библиотеку. Я хочу поговорить с тобой с глазу на глаз. Если хочешь, захвати с собой свой портвейн. Я даже настаиваю на том, чтобы ты это сделал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109