И о Фредди ты должен подумать… Сплетни. Ребенок…– Ребенок?Ребенок. Он прикоснулся дрожащими пальцами ко лбу. У Фредди будет ребенок? Боже милосердный! У него это в голове не укладывалось. Раннок глубоко вдохнул холодный воздух, проникающий теперь сквозь разбитое стекло, и усилием воли остановил бушевавшую в нем ярость. Мало-помалу шум в ушах прекратился, и комната перестала кружиться перед глазами.– Тогда ладно, – решил он. – Пусть сначала женится на ней. А потом я его убью.Эви ласково подвела его к креслу у потухшего камина и усадила в него. Он сел, напряженно застыв.– Послушай меня, любовь моя, – нежно проговорила Эви, – мы не должны делать скоропостижных выводов. Фредди говорит…– Говорит – что?Эви скривила губы:– Говорит, что это не его вина. Эллиот ушам своим не поверил.– Невинную девушку изнасиловали, а она говорит, что это не его вина?! – потрясенно воскликнул он.Эви решительно покачала головой.– А что, если все было не так, Эллиот? – спросила она. – Что, если она… Дело в том, что Фредди сама говорит…– Что? – прервал он ее. – Что она сама этого хотела? Его жена закрыла глаза и очень медленно произнесла:– Фредерика утверждает, что виновата не меньше Ратледжа, и даже больше. И я не могу ей не верить.– А я вот, черт возьми, не верю! – заупрямился Раннок. – И я намерен разорвать его на части. Я пущу его по миру! Я отравлю его колодцы и сожгу деревню…– Он живет в Хэмпстеде, – сухо напомнила Эви.– Плевать я хотел на это! – рявкнул Раннок. – Я заставлю его пожалеть о том дне, когда он перешагнул порог моего дома и опоганил…Его жена решительно приложила пальчик к его губам.– Следи за своей речью, – предупредила она. – К тому же, строго говоря, Чатем принадлежит Майклу, а Фредерика приходится мне кузиной.– Значит, тебе придется разорвать его на куски, – смущенно проворчал Раннок. – И не смотри на меня своими синими глазками, притворяясь, будто ты не можешь этого сделать. Уж мне-то хорошо известен твой характер.– Правильно, я могла бы это сделать, – с готовностью согласилась Эви, – если бы считала его виноватым.– Ты думаешь, что она лжет? Ты думаешь, что ребенок от Эллоуза?– Нет. – Эви покачала головой, как будто обдумывая его слова. – Нет, Фредди сильно изменилась за последний год. Полагаю, она думает, будто потерпела поражение во время своего первого сезона. Да, вполне возможно, что строгие поборники нравственности приложили к этому руку, хотя почти все были потрясены ее красотой. Однако за блестящей внешностью скрывается ребенок, который все еще чувствует себя сиротой. Ребенок одинокий и беззащитный, но очень страстный.Эллиот прищурил глаза:– Что ты пытаешься мне сказать, Эви? Ты совсем заморочила мне голову.Она улыбнулась уголком губ.– Зоя говорит, что с Джонни возникла какая-то неприятная проблема, – пояснила она. – Прошел слух, что он хочет жениться на своей кузине. Возможно, это расстроило Фредерику? Толкнуло се на какой-нибудь глупый поступок?Раннок хрипло расхохотался:– Я, кажется, догадываюсь. Ты думаешь, что она сама соблазнила Ратледжа? Так?Эви пожала плечами.– Однажды я тоже попыталась сделать нечто подобное, – призналась его жена. – И результат получился весьма неплохой, смею заметить.Раннок попытался рассердиться, но у него ничего не вышло.– Припоминаю, – протянул он, но в его голосе уже не слышалось гнева.Словно почувствовав ужасную усталость, он уперся локтями в колени и подпер руками голову. Боже милосердный! Ратледж был ничтожеством, распутником, каких свет не видывал. Его вообще не следовало приглашать в дом, где живут молодые невинные девушки.– Гас и Тео тоже виноваты в этом, Эви, – наконец сказал он, не отрывая взгляда от ковра. – Они знали, что за тип этот Ратледж, но не присмотрели за ним. А мне следовало запретить им приглашать в Чатем своих распущенных дружков. Мы были слишком снисходительны и всегда разрешали детям делать все, что они захотят. И теперь пожинаем плоды того, что посеяли.– Изменение образа жизни не решит проблему, Эллиот, – отчеканила его жена. – Мы всегда так жили, и такой стиль жизни я выбрала умышленно. Я не желаю запереть нас с тобой в своего рода нравственную тюрьму, испугавшись строгой критики со стороны общества. И кому, как не тебе, знать, насколько это неправильно.Именно в этот момент возвратился Маклауд, неся на серебряном подносе аккуратно свернутый кнут.– Ваш конь ждет, милорд.Эви положила руку на колено мужа, словно не позволяя ему встать.– Мы очень сожалеем, Маклауд, – улыбнулась она, – но милорд тюка никуда не едет.Раннок уголком глаза заметил, как дворецкий подмигнул его жене.– Очень хорошо, миледи. Раннок вдруг выпрямился в кресле.– Позови сюда мисс д'Авийс, Маклауд, – приказал он. – Ее кузина и я хотим поговорить с ней.Дверь за Маклаудом беззвучно закрылась.– Не будь с ней слишком суров, – попросила Эви юном, не терпящим возражений. В этот момент дверь снова открылась.Раннок вскочил с кресла. Глаза Фредди опухли от слез, но она вполне владела собой. Грациозными и точными движениями она пересекла комнату. Ее тяжелые черные волосы были собраны в пучок и заколоты на затылке. Светло-голубой шелк платья красиво оттенял ее кожу медового оттенка. Она была прекрасна. Элегантна. И выглядела вполне взрослой женщиной. Черт возьми, почему ему было так трудно смириться с этим?Он жестом предложил ей сесть рядом с ними в кресло перед камином. Эви сразу же склонилась к ней и провела тыльной стороной руки по бледной щечке Фредерики. Но Раннок, бесцеремонный и резкий, не отличающийся особой сдержанностью, как многие шотландцы, не видел необходимости предварять свою задачу длинной преамбулой и предпочитал, невзирая на приличия, называть вещи своими именами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109