Но дальнейших действий не последовало. Он лежал, приподнявшись на локте, и разглядывал ее лицо, волосы и свою руку, которая обнимала ее талию.
— Неужели ты хочешь стать просто любовницей, Сесилия? — наконец спросил он, и она уловила в его голосе тень разочарования. — Причем любовницей такого распутника, как я? Тебе нужны дети, красивые белокурые малыши. — Он нежно погладил ее живот и бедра. — Твое тело предназначено для того, чтобы вынашивать детей, милая. Ты должна опять выйти замуж.
Сесилия понимала: он имеет в виду не себя, а другого мужчину. Судя по всему, мысли о серьезных отношениях с ней не приходят ему в голову, или он просто-напросто гонит эти мысли подальше. И она к тому же требует верности, а мужчин всегда пугают любые обязательства перед женщиной.
И все же она должна стать для Дэвида той единственной, которой он никогда не изменит!
Но с таким человеком торопиться нельзя. Она подняла руку, откинула прядь волос, упавшую ему на лицо, и, не в силах сдержаться, провела кончиком пальца по его полной губе. Дэвид, закрыв глаза, нежно поцеловал ее палец.
— Поцелуй меня, Дэвид, — прошептала она. — В губы, как прошлой ночью.
— Не здесь, — хрипло прошептал он, прижимаясь губами к ее ладони.
— Нет, здесь, — настаивала она.
Он повиновался, но быстро прервал поцелуй.
— Не надо, Сесилия, — сказал он, открывая глаза. — Только не говори, что я тебя не хочу. Я хочу тебя, и ты это знаешь. Но эта комната… вызывает во мне отвращение. А ты пытаешься уйти от серьезного разговора.
— От какого разговора?
Дэвид повернулся на бок и провел рукой по глазам.
— Мы говорили о детях, которых ты должна родить. Я молю Бога, чтобы ты не зачала одного из них от меня.
Сесилия, приподнявшись на локте, уставилась на него. Ей вспомнился совет Этты — совет, в котором она не нуждалась. В надежде избежать неприятной темы она нежно провела рукой по груди Дэвида.
— Наверное, когда-нибудь я опять выйду замуж, — легко согласилась она. — Главное — встретить порядочного человека. Я, в самом деле, очень хочу детей. Много детей.
Дэвид от души рассмеялся.
— Много? Звучит смело. И сколько же детей ты хочешь, Сесилия?
— Точно не могу сказать, — призналась она, перебирая в пальцах складки его галстука. — Четверых или пятерых. Или это уже чересчур? Насколько мне известно, у тебя богатый опыт общения с детьми. Твоя знакомая леди Килдермор родила пятерых, верно?
Дэвид не ответил.
— И этот человек… отец твоих детей… должен являть собой образчик нравственности, не так ли? — небрежно спросил он. — Быть хорошо воспитанным и иметь безукоризненное происхождение?
— Разумеется. — Она усмехнулась. — А еще он должен быть красивым, состоятельным и с безупречным вкусом. Кроме того, ему надлежит угождать всем моим прихотям и осыпать меня дорогими подарками. У тебя есть кандидат на столь ответственную роль?
Дэвид замер, не зная, что ответить.
— Нет, — сказал он внезапно севшим голосом и поднял на нее глаза. — Ты предложила мне стать твоим любовником. Я с благодарностью принимаю твое предложение, Сесилия, — продолжал он. — Однако ты должна понимать, что когда-нибудь захочешь найти свой идеал мужчины.
— Я понимаю, — тихо проговорила она. — Может быть, даже больше, чем тебе кажется.
— Меня понять нетрудно, Сесилия, — сухо бросил он.
— Правда? Рада это слышать! Итак, Дэвид, что мы будем делать до шести часов, если ты не хочешь заниматься любовью?
Он усмехнулся и обнял ее одной рукой.
— Мы будем делать то, что делают любовники большую часть дневного времени, милая, — ответил он, аккуратно придвинувшись к ней. — Спать. Я, например, не выспался. И думаю, ты знаешь почему.
— Ой! — Сесилия, словно вспомнив что-то, прижала руку ко рту.
— Что такое? — с подозрением спросил Дэвид.
— Мой чулок!
— Ах, чулок! — простонал он, откинувшись на спину. — Ты хочешь, чтобы я тебе его отдал?
Глаза Сесилии в надежде округлились.
— Так он у тебя?
— Все вышло случайно. Он запутался в моем… в моем пальто, когда я утром одевался в твоей гостиной. Сесилия с облегчением вздохнула.
— Можешь выбросить его. Но ты не представляешь, Дэвид, какое у меня было ужасное утро! Я думала, что чулок нашел кто-то из прислуги, и от волнения не находила себе места. А потом мы с Джедом поехали кататься верхом, и у Серпентайна я наткнулась на Эдмунда Роуленда.
— На Роуленда? — брезгливо переспросил Дэвид. — Надеюсь, тебе удалось избежать разговора с этим напыщенным болваном?
— Нет, пришлось немного прогуляться с ним. Кстати, он сообщил мне одну вещь… надеюсь, она тебя не слишком огорчит.
Дэвид внимательно смотрел на нее.
— Какую?
Сесилия покраснела.
— Ведь ты член клуба «Брукс», так? Неужели ты не слышал про одно очень неприятное пари, которое там заключили?
Дэвид застонал.
— Проклятие!
— Значит, слышал?
— Да. Именно Роуленд и приложил к этому руку, — мрачно изрек Дэвид. — Это он подбил двух пьяных оболтусов поспорить и оставить запись в клубной книге. Мне очень жаль, что ты об этом узнала.
— Скажи, Дэвид, — вкрадчиво попросила она, — что именно там написано? Разумеется, я не доставила Эдмунду удовольствия, начав выпытывать у него подробности.
Дэвид облегченно вздохнул.
— Так ты ничего не знаешь?
— Но ты расскажешь мне? Или я должна спросить кого-нибудь другого?
Дэвид почувствовал себя зверем, которого загнали в ловушку. Из-за событий последних дней он совершенно забыл про гнусное пари сэра Лестера. Попадись ему сейчас Эдмунд, он в два счета свернул бы ему костлявую шею! Но Сесилия настойчиво требовала ответа.
— Как всегда, ты не оставляешь мне выбора, Сесилия, — посетовал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104