«Бунт при Бетельгейзе»: Эксмо; М.; 2006
ISBN 5-699-17605-5
Евгений Гаркушев, Андрей Егоров
Собачий рай
Кабан навязал нам эту работенку не от щедрот доброй души и не за наши красивые глаза. Выбора у нас не было — или умереть сразу, или немного помучиться. Мы поразмыслили совсем чуть-чуть и решили помучиться. Поэтому громилы Кабана запихнули нас в автоматический почтовый катер и отправили на Дзету Змееносца. Точнее, на вторую и единственную обитаемую планету Дзеты Змееносца — Собачий рай. Так называется эта захолустная планетенка. Почему — понятия не имею. Прежде я на ней никогда не бывал.
Летели мы недолго — всего-то три унылых дня. За это время я успел неплохо познакомиться со своим спутником — Пликли Бородавочником. И даже отчасти подружиться. Бородавочник — это не прозвище, конечно, а принадлежность к галактической расе. Смердело от Пликли порядком. И это далеко не всё. Смрад — не главная особенность бородавочников. Выглядят они тоже совсем непрезентабельно. Мерзко выглядят, что и говорить. Чего стоят, к примеру, зеленые сопли, висящие над верхней губой, или покрытые коростой гусиные лапищи…
Об особенностях строения бородавочников я расскажу как-нибудь в другой раз, если случай представится — как вспомню сейчас Пликли, так на глаза слезы наворачиваются… Так мы с ним подружились.
Я, к слову сказать, совсем не брезгливый. Меня мало чем можно удивить. Так что Пликли я с самого начала воспринимал нормально. Ну, урод каких мало.
Ну, падают с него время от времени ошметки едкой слизи? Ну и что? По мне, так среди представителей человеческой расы тоже уродов хватает.
Кабан аж надрывался от хохота, когда нас, связанных по рукам и ногам, грузили в почтовик.
— Тебе, Вонючка, с бородавочником самое место. Сладкая парочка. Ха-ха-ха.
Вот ведь тварь какая. Ну да, враги действительно называют меня вонючкой — но вовсе не от того, что я пахну нехорошо. Я и дезодоранты использую, и одеколоны хорошие люблю, и ультразвуковым душем не брезгую даже в дальних перелетах. Просто я никому и никогда не спускаю наездов и реагирую на них соответственно. Люблю, знаете ли, пошмалять из газовой волыны. А что, имею право. У меня и разрешение на ствол было однажды. Хоть и липовое, и потерялось где-то пять лет назад. В общем, злобные наветы это всё, относительно вони. Вот от Пликли воняло так воняло, тут ничего не попишешь. Но на то он и бородавочник. Никому и в голову не пришло добавить к его прозвищу «вонючка». Бородавочник — и этим всё сказано. Натуральный источник дурного запаха, так сказать. В полный рост, что называется.
Когда почтовик стартовал, мы худо-бедно освободились от веревок и начали смекать, как бы прокинуть Кабана и свалить от Собачьего рая подальше. Точнее, это я начал смекать, а Пликли потирал ручки и рассуждал, как неплохо нам будет на этой самой планетенке. И как мы влезем в самый большой планетарный холодильник Собачьего рая, где среди связок бананов, окороков и коробок с протеиновыми брикетами Вова Моль, держащий по всему Раю сотню притонов, прячет труп кабаньего братца. Лично я не понимаю, на что мог сгодиться Кабану труп — но тот непременно хотел его добыть в личное пользование. И, поскольку самоубийцей он не был и людей своих берег, отрядил на это дело нас.
А чтобы мы не пошли на сторону, Кабан приказал, чтобы нам сделали татуировку клана Тушканчика, который авторитеты с Собачьего рая сильно не любят. Ну и данные наших чипов у Кабана все имелись в наличии. Так что, если бы он понял, что мы волыним или пытаемся свалить на сторону — один звонок по интергалактическому каналу, и наши шкурки оказались бы прибиты к местным баобабам. Ходили слухи, что с неугодными на Собачьем раю расправляются именно так. Как впоследствии выяснилось, способов было много, но большинство оригинальностью не отличались.
— Соображения у тебя есть? — поинтересовался я у бородавочника, как только вышел из душа. Смывал с побитой рожи и одежды кровь — свою собственную, как ни обидно это признавать.
— Прилетаем, устраиваемся разнорабочими на холодильную установку, проникаем внутрь, мочим охрану в том секторе, где лежит интересующий нас объект — и возвращаемся к почтовику, — пробулькал Пликли с интонациями, характерными для бородавочников. Признаться, такая разговорчивость меня удивила — обычно бородавочники немногословны. Полагаю, дело было в том, что Пликли изрядно воодушевился при упоминании холодильных установок.
Ключ к обратному старту Кабанюга, надо отметить, придумал хороший — рисунок сетчатки своего братца и отпечаток большого пальца руки. Так что без трупа нам возврата на катере не было. А пассажирские звездолеты летают в такое захолустье нечасто.
— Бегло излагаешь… Да только возьмут ли нас разнорабочими? Да еще на этот самый холодильник?
При слове «холодильник» Пликли судорожно глотнул, глаза его загорелись и он объявил:
— Еще бы! Ведь я лучший из специалистов по холодильникам на Собачьем раю!
Я оглядел бородавочника с головы до ног, хотя прежде старался не приглядываться к его бугристому телу.
— Что ты несешь? Ты — лучший специалист по холодильникам? Да ты такой же ворюга, как и все мы… Или до того, как попасть первый раз на астероиды, ты учился в техническом колледже? Постигал азы профессии, так сказать?
— Холодильники — моя страсть, — упрямо заявил бородавочник. — Если бы ты знал, как я их люблю…
— В каком смысле — любишь?
— В самом прямом. Ты вот любишь пирожные, или там торты, ватрушки всякие…
— Не грузи! Я люблю пиво! И только пиво.
— Ну вот! А я люблю холодильники. И знаю о них практически всё.
1 2 3 4 5