– Мне прислали временную замену, пока я не найду кого-нибудь вашего уровня, – уклончиво ответил Джеймс и переменил тему разговора, спросив, видела ли она пьесу, которая шла в местном театре.
– Нет, – призналась она. – Ноги так устают к вечеру, что приходится валяться с книгой или смотреть телевизор.
Джеймс отложил вилку и в упор посмотрел на нее в свойственной ему испытующей манере, к которой она успела привыкнуть.
– И никаких поездок в Лондон?
– Никаких. – Она спокойно встретила его взгляд.
– Значит, ваши отношения с Мейнардом – в прошлом?
Элери сверкнула глазами.
– Да, хотя я не стала, бы называть то, что было между нами, отношениями. Нас познакомила моя подруга Вики, та, которая все еще работает в «Реншо». Я довольно часто провожу у нее в Лондоне выходные, и это она представила меня Тоби. Время от времени мы ходили в кино или клуб. Но я всегда ночевала у Вики, – зачем-то добавила Элери, проклиная себя за то, что выбалтывает нечто личное.
Глаза Джеймса на мгновение удивленно сощурились, но он тут же ловко переменил тему разговора, и Элери засомневалась, намерен ли Кинкейд вообще объяснить ей причину, по которой хотел ее, видеть. После обеда они пили кофе, сидя в тихом уголке бара, когда он повернулся к ней с печальной улыбкой на лице.
– Вы очень терпеливы, Элери.
– Пожалуй, – согласилась она. Джеймс решительно тряхнул головой.
– Ну ладно. Не буду ходить вокруг да около. Мне дали временного помощника. Миссис Уиллис – весьма достойная дама без пяти минут на пенсии. Она выполняет свои обязанности с таким видом, будто делает всем нам величайшее одолжение, и ни на секунду не позволяет забыть об этом.
– Вот как? – Элери бросила на Джеймса осторожный взгляд. – А вы кого-нибудь подыскиваете?
Он покачал головой:
– Нет.
Элери пристально всматривалась в светлые глаза, которые спокойно встретили ее испытующий взгляд, не давая проникнуть в его мысли.
– Почему же? – наконец спросила она.
– Потому, что я твердо решил убедить вас вернуться в «Нортволд», – сообщил он.
– Это исключено, – тихо сказала она и твердой рукой наполнила их чашки.
– Вас даже не удивила моя просьба.
– А по какой другой причине вы могли пригласить меня обедать?
Он насупился.
– Ну, по той же, по которой вас приглашают другие мужчины, – ради вашего общества, я полагаю.
Сердце Элери пропустило удар.
– Но в нашем случае все иначе.
– Не совсем. За последние двенадцать месяцев вы стали занимать значительное место в моей жизни, Элери, и мне чертовски вас не хватает. Дело не только в том, что вы прекрасный работник. До появления миссис Уиллис, которая не расстается с двойкой цвета морской волны и бесформенной юбкой того же оттенка, я даже не сознавал, какой у вас безупречный вкус.
– Благодарю вас, – сказала она, с удивлением открывая для себя, что, оказывается, Джеймс замечал, как она выглядит. – Морская волна определенно не мой цвет.
– Я так и думал. – Джеймс подверг ее обстоятельному осмотру. – Сегодня вы просто ослепительны… Похожи на экзотическую итальянку – наверное, из-за распущенных волос.
Сердце ее учащенно забилось. Элери изумленно уставилась на Джеймса. Чтобы хоть как-то скрыть свое смятение, она засмеялась и отпила кофе.
– Вас ввел в заблуждение цвет моих глаз и волос. Вообще-то я пошла в своих предков из Уэльса. Мой отец – блондин.
– Он из Северной Италии? Она кивнула.
– Из Венеции.
Джеймс сложил руки на груди, не сводя глаз с ее лица.
– Элери, вы отказываетесь вернуться, потому что не хотите или вам не позволяет ваша гордость?
В отличие от сердца с памятью Элери все было в порядке. Ее глаза холодно блеснули.
– Я оказалась под подозрением, если вы помните. Как можно рассчитывать, что я вернусь при этих обстоятельствах?
– Никто, кроме меня и моего зятя, не знает, что вы имеете какое-то отношение к Тоби Мейнарду. – Он отвел глаза. – Сэм сказал, что Мейнард получил информацию от кого-то в «Мерлин-Эйлсе». Вы полностью оправданы.
– Мне нужно доверие, а не оправдание, – резко возразила она.
– Но я доверяю вам. Я говорил вам об этом в тот день, когда вы ушли от меня. – Джеймс помолчал, хитро улыбнувшись. – Я никому, кроме Брюса Гордона, не сказал, что вы уволились. Все остальные служащие думают, что вы взяли что-то вроде отпуска из-за того, что семья в вас нуждается.
– Она нуждается во мне постоянно, – ровным голосом проговорила Элери. – Так что, если бы даже хотела, я не могу.
– Но вы хотели бы, – быстро сказал Джеймс.
– Да, хотела бы, – призналась она. – Мне нравилась моя работа. Но мне слишком дорога моя семья, чтобы я опять все бросила и оставила ее в состоянии неопределенности. – Тем более она не собиралась нестись во весь опор в Нортволд только потому, что Джеймс Кинкейд свистнул и поманил ее пальцем. Как бы ей этого ни хотелось. Элери встала. – Думаю, мне пора домой. Завтра тяжелый день.
Джеймс сделал знак официанту.
– Я вас подвезу.
– В этом нет никакой необходимости, к тому же вам не по пути.
– Вообще-то я буквально проезжаю мимо вашей двери. – Он помог Элери надеть теплый шерстяной жакет золотистого цвета. – Придется бегом: опять пошел снег. – Они вышли на улицу в белоснежную, вьюжную ночь. Он потащил ее к своему «лендроверу-дискавери» и впихнул внутрь.
К тому времени, когда они добрались до города, начался настоящий снегопад, и Элери попросила Джеймса высадить ее в начале тупика.
– Дом в двух шагах, поэтому не надо подъезжать ближе, иначе вы не сможете развернуться, – пояснила она, и Джеймс выключил зажигание.
– Я не собираюсь сдаваться, Элери. Если передумаете, вы знаете, где меня найти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43