Елизавета Петровна поблагодарила посланника и сообщила ему, что в надеж
де на его посещения она приняла свои меры предосторожности, чтобы не тер
петь никаких стеснений от присутствия каких-либо лиц. Кроме того, она доб
авила, что, по мере того как недовольство растет, ее партия увеличивается.

Ц В числе моих самых ревностных приверженцев я могу считать князей Тру
бецких и принца Гессен-Гомбургского, все лифляндцы недовольны и преданы
мне. Судя по нынешнему настроению, наше дело может иметь успех.
Ц В этом я никогда не сомневался. Будьте только вы мужественны, Ц ответ
ил Шетарди.
Заметив, что все взоры устремлены на нее, Елизавета Петровна прекратила
разговор с маркизом.
На другой день Лесток имел свидание с Шетарди в лесочке, смежном с дачей п
осланника, и обнадежил его насчет непременного желания Елизаветы Петро
вны как можно скорее приступить к исполнению задуманного плана, а также
относительно преданности ее друзей.
С этого момента возник заговор, которым взялась руководить Франция. Кард
инал Флери и статс-секретарь Амело решились взять на себя роли заговорщ
иков. Нити тайной интриги, затеянной в Петербурге, сходились в их руках в П
ариже, и их тайные агенты препровождали в Россию массу денег, от которых з
ависел успех переворота.
В первых числах октября 1741 года в кафе Фуа, на улице Ришелье в Париже, вошел
молодой человек. К нему вскоре присоединился другой посетитель, с которы
м тот заговорил, предварительно обменявшись с ним условными знаками, и к
оторому он вручил две тысячи дукатов. Первый молодой человек был агент м
инистра иностранных дел, второй был де Мань, друг маркиза Шетарди.
Де Мань отослал полученные деньги своему племяннику, проживавшему в Рос
сии. Этот молодой человек был известный мот и игрок, вел в Петербурге раст
очительный образ жизни, а потому ему было как нельзя более естественно п
рибегнуть к помощи щедрого дядюшки. Но, в сущности, эти деньги предназнач
ались для Шетарди, на имя которого нельзя было их послать, не возбуждая по
дозрения. Из рук же маркиза эти деньги расплылись по казармам гвардейски
х войск, где вербовались сторонники Елизаветы Петровны.
Подобным образом французское правительство неоднократно пересылало в
Петербург довольно крупные суммы денег. Вместе с тем из Франции был посл
ан в Петербург особый эмиссар, которому было приказано уверить великую к
няжну в нежной заботливости, с какою король печется о ее интересах.
В то же время Франция с успехом интриговала при разных дворах Европы в ин
тересах цесаревны Елизаветы. В Стокгольме французские агенты проводил
и министров и раздавали пригоршнями деньги в сенате и сейме, чтобы ускор
ить выступление войска, которое должно было напасть на русские владения
. В Варшаве и Дрездене французская дипломатия подготовляла умы к мысли о
б ожидаемом в России перевороте. В Берлине приходилось действовать осто
рожно. Фридрих II был связан с Брауншвейгским домом узами крови, и можно бы
ло опасаться, что он отнесется к планам Елизаветы Петровны неодобритель
но.
Душою заговора в Петербурге был Шетарди. Он вообще был совершенно в свое
й сфере, когда дело шло о замысловатой интриге, в особенности если в нее бы
ла замешана очаровательная молодая женщина. Видя, с каким увлечением он
преодолевал все трудности, можно было думать, что он был занят любовною и
нтригою, а не политическим делом, за которое мог поплатиться свободою, а б
ыть может, и жизнью. Для довершения иллюзии тут были и тайные свидания, и д
олгие часы ожидания в назначенном месте, и украдкою брошенные взоры, и за
писочки, передаваемые в табакерках.
Несколько раз в неделю Шетарди имел продолжительные свидания с цесарев
ной. Он отправлялся к ней во дворец ночью переодетый, каждый день посылал
ей записки, одобряя ее планы или высказывая свои замечания, стараясь, с од
ной стороны, сдерживать ее излишнюю горячность, а с другой Ц поддержать
ее доверие, которое начинало колебаться.
Правительница Анна Леопольдовна, ее супруг и сановники предчувствовал
и угрожавшую им опасность, но у них не хватало смелости принять действит
ельные меры для своей защиты. До них доходили жалобы недовольных, которы
е их смущали точно так же, как безмолвие, с каким встречали их войска, когд
а они проходили мимо них. Во дворце правительницы то и дело совещались са
новники, не приходя ни к какому результату. Иной раз Анной Леопольдовной
овладевал такой страх, что она вставала ночью, выходила из дворца, отправ
лялась к Остерману и умоляла его не покидать ее.
Только один человек старался поддержать в ней бодрость духа в это тревож
ное время. Это был саксонский посланник граф Линар. Он предложил решител
ьную меру Ц подвергнуть великую княжну допросу и следствию и заставить
отречься от прав на престол или арестовать ее.
Ц К чему это послужит? Разве нет еще чертенка, который всегда будет смуща
ть наш покой? Ц вздыхая, возразила правительница, намекая на герцога Гол
штинского, сына Анны Петровны.
Линар разузнал через своих тайных агентов, что против Брауншвейгского д
ома более всех интригует маркиз Шетарди. Он сообщил Анне Леопольдовне об
о всех происках маркиза и советовал арестовать Шетарди, если она не реша
лась что-либо предпринять против Елизаветы Петровны. Однако правительн
ица была окружена шпионами великой княжны. Одна из камер-юнгфер Анны Лео
польдовны, услыхав сказанное графом Линаром, передала его слова Елизаве
те Петровне, последняя предупредила маркиза Шетарди, и он громко заявил
во дворце, что если кто-нибудь отважится посягнуть на его личность, то он
вышвырнет посягнувшего из окна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22