Но он с замиранием сердца и болью видел, как доверие ее пошатнулось, стало слабеть. Ее вера в него умерла, решил он, а значит, умерла и любовь. Иначе почему… как же она могла отвернуться от него тем страшным вечером?
Но только теперь он понял, что Лайза не просто слушала сплетни. Яд насильно вливали ей в уши, искусно, умно, зловеще-прицельно. Может, он был слишком резок, безжалостен с ней? Ведь она была такой наивной, а он покинул ее…
Теперь у Чада не осталось ни малейших сомнений, что его крах был тщательно спланирован, как не было сомнения в том, кто снабдил болтунов пищей для их жалких, праздных мозгов. И теперь, похоже, его враг готовится нанести новый удар.
Когда Чад подходил к двери своего дома, на губах его дрожала улыбка. Какое счастье, что теперь он не неопытный юноша, не умеющий противостоять своим недругам.
Весь оставшийся день Чад был задумчив, и позже, когда ему нужно было переодеться к обеду, Джему пришлось дважды окликнуть его, чтобы привлечь внимание хозяина.
К удивлению Чада, Джем Дженуари легко освоился в его доме. Молодой человек быстро подружился с Рави Чандом, и вскоре Чад уже не раз слышал, как оба они непринужденно болтали на смеси пиджин-инглиш и воровского жаргона.
Но самым приятным открытием было то, думал Чад, что заявление Джема о знакомстве с укладом жизни джентльмена не было праздным хвастовством. Ботинки его хозяина были вычищены просто до блеска, а шейные платки можно было назвать смело произведением искусства – они были тщательно выстираны, накрахмалены и выглажены и имели такой щегольской вид, что Чад их подчас просто не узнавал. Сюртуки и панталоны словно по волшебству были тоже всегда свежевыглажены, и даже самый придирчивый модник не нашел бы, к чему придраться.
Чад взял из рук Джема свой любимый жилет, который тот предложил ему.
– Спасибо, Джем, но сегодня вечеринка будет поскромнее. Не думаю, что она требует расшитого атласа. Что-нибудь попроще, я так полагаю.
Джем покачал головой:
– Может, вам надо сегодня быть построже, хозяин? Пусть они рты поразевают. Знай наших!
Чад удивленно обернулся к Джему:
– О чем это ты? Ты думаешь, я должен… м-м… упрочить свой статус?
– Нет, – ответил тот, – но…– Его новоиспеченный слуга замолк, застыв на месте.
– Что такое, Джем? – взгляд Чада стал зорче. – К чему ты клонишь?
На этот раз Джем сделал неловкое движение, словно чувствуя себя неуютно.
– Ничего. Вовсе ничего. Просто я… э-э… так, ерунда… я сболтнул своим дружкам, что теперь у вас на службе. Они просто обалдели. Они – парни ушлые, и ушки у них на макушке. Сказали– болтают тут всякое… То-се… Кто-то, видимо, с дуба упал, раз такое несет…
– То-се? Ты имеешь в виду сплетни?
– Ну, можно и так назвать… Конечно, я-то не верю, но что есть, то есть…
Чад принужденно улыбнулся:
– А почему ты этому не веришь? В конце концов, ты меня плохо знаешь.
Какое-то время Джем пристально смотрел на него.
– Хозяин, – сказал он наконец. – Я шатался по закоулкам Лондона не один год, и я все еще жив.
Чад вопросительно поднял брови. Джем шмыгнул носом.
– Я, слышь, вот что хочу сказать: малый долго не протянет, если нюхом не чует, что к чему. Я давненько научился отличать стоящего парня от всякой дешевки, даже если и ходят разные слушки.
Чад почувствовал, что странным образом тронут этими словами. Он протянул руку и позвонил в колокольчик, висевший над его туалетным столиком. Почти мгновенно в дверях появился Рави Чанд. Чад предложил ему сесть на канапе у камина, а Джему – присоединиться к нему. Устроившись в ближайшем к ним кресле, он медленно заговорил:
– Рави Чанд, Джем только что рассказал мне одну историю, которая кажется мне очень любопытной. Кажется, он слышал кое-какие не совсем приятные слухи о твоем хозяине.
Рави Чанд бросил долгий косой взгляд на новоиспеченного лакея, прежде чем перенести свое внимание на Чада. После минутного колебания он ответил:
– Должен я понимать, что это опять те же самые вредные слухи, которые выгнали вас в Индию?
Джем обернулся и изумленно посмотрел на индийца.
– А ты, приятель, до сих пор темнил – скрывал, что болтаешь на английском высшего сорта.
Рави Чанд милостиво улыбнулся, и его зубы блеснули белоснежной искрой на фоне кожи цвета бронзы.
– Я обнаружил, что англичане вовсе не ждут, что на их языке будут правильно говорить иностранцы, хотя до сих пор не могу понять, зачем они так упорно насаждают свой язык в стране, где являются пришельцами? Требуют безупречного английского? По-видимому, они сами видят, что это противоречие неразрешимо. С другой стороны, они явно получают почти детское удовольствие от несовершенства произношения, когда не англичане пытаются говорить по-английски, смешно коверкая слова. Будучи по природе великодушным, я просто не хочу обмануть их ожидания и испортить им удовольствие.
Джем ничего не ответил, он просто смотрел ошалело на Рави Чанда, словно у великана выросла еще одна голова или что-то в этом роде, пока Чад не заговорил:
– Уверен, вы согласитесь, мистер Дженуари, что употребление – или неупотребление – определенной формы языка может служить разнообразным целям.
Джем выпрямился на стуле и ответил на усмешку Чада каменно-твердым взглядом.
– Я хочу спросить, – продолжил задумчиво Чад, – могли бы вы – или кто-то из вас двоих – оказать мне некую услугу?
– А как же! Если мы только на что-либо сгодимся. Думаю, это не будет противозаконным. Вы не хотите, чтобы удавили кого-нибудь полотенцем в постели, да, хозяин?
– Нет, ничего похожего – и я хорошо заплачу. Все, что нужно сделать вам или вашим приятелям, – это просто понаблюдать за одним моим знакомым джентльменом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82