Конечно, она не так талантлива в музыке, как Ивик. Но у нее отличный слух, хорошая техника. Не все же гэйны одинаково талантливы! А что она пишет - какую-то ерунду, просто для себя, во всяком случае, все другие, как казалось ей, создавали что-то настоящее… искусство… по крайней мере, похоже на искусство, а ее вещи - ни на что не похожи.
— Ведь вы же пишете! И много. Вот, - хет Бен потряс толстой распечаткой, лежащей у него на столе, и холодея, Ивик узнала свои "Воспоминания о будущем", - я прочел это сегодня ночью. Но вы посмотрите, Ивенна, что вы здесь пишете…
Он полистал распечатку.
— Вот смотрите, пожалуйста! "Ранняя осень украсила город багрянцем и золотом". Вы сами не чувствуете, как это убого? Вот это слово - "украсила" - оно вам не режет взгляд? И штампы, штампы… вот еще: "Небо грозно нахмурилось тучами". Как вы думаете, можно вообще нахмуриться чем-то? Вот вы, например, чем хмуритесь?
Ивик покорно вздохнула.
— Так я же и не претендую, - сказала она, глядя в матовый скос стола, - я плохо пишу, я знаю… потому и не хожу в клуб.
— Нет, квисса. Вы либо должны перестать писать, либо должны учиться это делать нормально. И кстати, пишете вы не плохо. Вы просто это еще не умеете делать. Сколько вы пишете - год, два? Этого мало. Стрелять научиться куда легче, и даже творить оружие проще на порядок.
Он помолчал и сказал тише и ласковее.
— Ивенна, если бы вы писали плохо, я бы вообще не приглашал вас в клуб.
Ивик стала ходить в литературный клуб по субботам. Хет Бен вел занятия так же, как и учебные - с той разницей, что конспектирования и тестов не было совсем, рассуждений о литературе - гораздо меньше, а стилистических упражнений - намного больше. Старожилы клуба поначалу отнеслись к Ивик с легкой усмешкой - поздновато пришла. Но неожиданно оказалось, что делать эти упражнения не только интересно - но и легко, и приятно. Что это у Ивик получается едва ли не лучше, чем у других. Со стихами средне, а вот проза ей удавалась легко. Ивик стала сознавать, что по сути раньше и не задумывалась над тем, как пишет. Писала только для удовольствия. Для того, чтобы зависнуть в том блаженном состоянии неведения и пустоты, когда вся суета отступает, когда никого нет вокруг, и ты свободен, полностью свободен - словно в Медиане, словно летаешь во сне.
А слова приходили сами. Автоматически. Ивик не думала о стиле. Не старалась. Но теперь она усваивала некоторые правила, и оказывалось, что результат с ними выходит все-таки получше. Она избавлялась от штампов, от тавтологий, от словесного мусора. Хет Бен задавал конкурсы - кто сумеет короче всех выразить такую-то мысль? Кто использует меньше слов, чтобы передать какое-нибудь сообщение, настроение или чувство. Учил строить диалоги. Описания. Разбирал по косточкам собственные произведения квиссанов.
Потом пили чай с вареньем, которое приносил хет Бен. Разговаривали. Учитель снова рассуждал о литературе, о тех или иных поэтах, писателях Дейтроса, Тримы и даже Дарайи, в старые времена в Дарайе существовала довольно неплохая литература. Ее квиссаны изучали тоже. Ивик смотрела в рот хету, думая о том, что живой человек просто не может знать столько - для этого надо быть компьютером.
Иль Нуш относилась к квиссанам свысока, внушая им мысль, что они, тупые солдаты, не способны воспринять высот и тонкости подлинного Искусства, словно дейтрийское искусство не создавалось уже много веков точно такими же солдатами. Но знания иль Нуш по сути напоминали отдельные островки, а хет Бен будто владел системой, казалось, сведения по литературе и истории уложены в его мозгу в отдельные ящички, и достаточно лишь нажать нужную кнопку - назвать нужное имя или заглавие, чтобы хет Бен выдал подробную лекцию на заданную тему.
К своим ученикам хет Бен относился точно так же, как относился любой хороший офицер или куратор сена к своим бойцам.
Скеро тоже посещала клуб, но не каждую субботу - она была слишком занята для этого. И как ни странно, в клубе она не играла главной роли. С удивлением Ивик заметила, что выполняет упражнения лучше и быстрее, чем Скеро. Но сами произведения Скеро были безупречны. Хет Бен никогда не ругал ее за стиль, наоборот, нередко ставил в пример. Похоже, думала Ивик, что Скеро просто очень много работает над своими вещами. Правда, только один роман до сих пор ей удалось закончить, но зато этот роман был огромен. Ивик тяжело вздыхала, думая, что Скеро намного трудолюбивее ее самой - ей было лень долго и упорно работать над стилем, как получилось - так и ладно.
А вообще компания в клубе подобралась приятная. И что еще лучше - Ивик здесь уважали. В сене она и до сих пор была - не чучелом для битья, конечно, как раньше, но объектом легкого презрения. А в клубе она быстро выдвинулась на первые позиции, потому что легко находила ошибки в разбираемых текстах, мало делала собственных ошибок, да что говорить - этим она хорошо владела. И почему-то остальные ребята тоже казались ей милыми и приятными. Ни Ашен, ни Дана никакого отношения к литературе не имели, клуб не посещали. И впервые за все время у Ивик появились хорошие приятельницы и помимо них - маленькая Рона, многообещающая поэтесса-третьекурсница, Шилли, пишущая короткие и яркие новеллы, Эйна, с которой они задумали небольшой роман в соавторстве…
Жизнь налаживалась. Если бы еще не Ашен, похудевшая и побледневшая, с залегшей меж бровей постоянной морщинкой - по сути, тень прежней Ашен… Если бы не боевое патрулирование - в феврале Ивик, в паре с Тиллом, снова попала в переделку, столкнувшись с доршами, к счастью, все обошлось. Если бы не изматывающие по-прежнему тренировки… Если бы можно было только писать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126