Но альтруизм должен иметь свои разумные пределы! Иначе вид вымирает. Ненужные, неприспособленные должны уйти. Это печально, но неизбежно. Самые активные, самые сильные особи выживают и оставляют потомство. Вид совершенствуется. В массе человечества всегда были люди, способные к предпринимательской деятельности. В любую эпоху их было около 5 процентов. Эти 5 процентов - катализатор общественной жизни, прогресса, без них существование человечества невозможно. Это люди с сильной мотивацией - они стремятся заработать деньги. Они дают возможность работы и жизни всем остальным, менее приспособленным. По сути, предприниматели - это цвет человечества, только они являются людьми в полном смысле этого слова…
(… Вот Маркус уже вымер, думала Крис. Он не оставит потомства. У него была неправильная мотивация, и поэтому он умер.
У Йэна, кстати, тоже нет детей. И сейчас он в тюрьме.)
— Тоталитарное государство строило искусственную систему, не позволяя самым активным людям действовать, считая их, наоборот, изгоями. Поддерживало всех, даже тех, кто ни на что не годен. И в итоге… мы получили то, что получили, - профессор позволил себе улыбнуться.
… (Вот это особенно цепляло Крис. Об Империи стало принято говорить так - с полуулыбкой. Мол, все мы знаем, какой ужас и кошмар, какая серость и мрак нас окружали. Это выглядело уже очевидным аргументом. Жить в Империи? Какой позор… А что, собственно, мы получили? Страну, где не было голодных, нищих, бездомных. Ни одного человека. Страну, которая отправляла космические экспедиции и строила уже гравигенераторы - что с ними теперь, кстати? Страну, где все дети учились в школах и получали прекрасное образование. Да, в Сканти, говорят, тоже неплохо. Но если сравнивать со всем остальным миром - то ЧТО, собственно говоря, такого уж ужасного мы получили?)
— В безработице нет ничего страшного. Лодыри и неумехи не должны претендовать на рабочие места. Работа должна стать ценностью. Люди должны бояться ее потерять. Тогда они будут работать лучше, и мы достигнем уровня цивилизованного мира…
Все это, в общем, говорилось теперь повсюду. Крис давно заучила эти тезисы.
Ей еще понятны аргументы Элис. Она и сама могла бы стать такой… будь помоложе, поглупее, без тяжелого жизненного опыта. Она и была отчасти такой.
Элис говорит, что все эти блага не стоят человеческих жизней и мучений заключенных на Элейиле.
Да, в этом есть какой-то смысл.
Но все остальное - все это, про безработицу, про естественный отбор, про сильных и слабых - это ведь просто людоедство какое-то.
Элис вышла ей навстречу из подъезда. Крис вымученно улыбнулась.
— Привет, - она настороженно смотрела на дочь.
— Привет, мам, - небрежно ответила девушка, - я к тебе. А ты ушла куда-то…
— А что не позвонила заранее… - они уже входили в подъезд.
— Так в конвиктусе дискон все время ломается, говорю же. А мобильника же у меня нет. Да ты обычно ведь дома бываешь, если не на работе. Ходила в магазин, наверное?
— Нет, - сказала Крис. Помрачнела. Говорить ли Элис, куда именно она ходила? Как она отреагирует? Но дочь и не требовала ответа. Они поднялись наверх. В приватизированный блок - то есть, теперь это надо называть "квартирой".
— Перекусишь что-нибудь? - Крис сразу двинулась на кухню.
— Да нет, мам, не надо…
Но Крис уже достала коробку сухарей. Кусочек хлеба, это последний, но ничего - она как раз прекрасно может и сухарей поесть с чаем. И даже варенье - она насобирала ягод и сделала нового, запасла побольше. И яблочного, из падалицы. Хлеб, варенье, чай. Элис села за стол - а куда она денется? Тоже наверняка не ест ничего, студентам вместо карты положена теперь тоже стипендия, но ее, конечно же, задерживают. А скоро, говорят, высшее образование сделают полностью платным. Чтобы родители за него платили.
Но Элис осталось меньше двух лет, она еще успеет закончить. А если что - она и сейчас уже медсестра. Крис же работала всю жизнь медсестрой.
— У тебя деньги есть хоть какие-то?
— Ну… в принципе, я же работаю…
Элис работала, как большинство студентов - тоже в клинике, ночной медсестрой. Как-то успевала. Не на полную ставку, конечно. Но в наше время без этого не прожить.
— И вам платят?
— Честно - не очень-то… как и вам, наверное. Но у Макса есть деньги… он продает импортные видеоны. Неплохо в общем-то… так что ничего, живем.
Крис промолчала. Ей не нравилось, что дочь даже и не собирается венчаться. Живет со своим Максом открыто, вот, оказывается, и деньги у них общие.
Впрочем, она и в церковь не ходит. Теперь все иначе. Бесполезно что-нибудь говорить.
— Мам, - Элис откусила хлеба, на верхней губе осталась полоска варенья, - ты знаешь… я тебе хочу кое-что сказать.
Крис села напротив нее, внимательно посмотрела на дочь.
— Мам, у меня будет ребенок.
Крис долго молчала. Потом спросила.
— Какой срок?
— Десять недель.
— Ты только не делай аборт, пожалуйста, - сказала Крис, - я тебя прошу! Ты роди, а я, если хочешь, воспитаю.
Кто ее знает… аборты ведь теперь разрешили.
Элис потемнела лицом.
— Мама, ну как ты можешь… я что, изверг? Ты думаешь, если я не хожу в церковь, я совсем что ли уже ни во что не верю? Это же ребенок!
— Прости, - Крис придвинулась к дочери, положила руку ей на плечо, - прости меня, доченька. Я уже совсем… я боюсь всего. Я тебе помогу растить, ты не думай.
— Мам, и еще ты знаешь… наверное, помогать не получится. Мы с Максом… он получил приглашение в Сканти. Мы, наверное, поедем.
Крис встала, с грохотом отодвинув стул. Отошла к плите.
Ну и дела…
— Я понимаю… что тебе тяжело, что ты одна. Но мам, оттуда я смогу тебе посылать деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160