И вот радость, которая началась у него с этого вечера, и продолжалась еще весь сезон или даже два сезона - только та радость и была сравнима с нынешней. Тар Венис отвез его в Лор, в школу, и не сиротский приют, а в сам монастырь, где жили юные хавены. И сам занимался с Реймом, когда появлялся в монастыре, а было это довольно часто.
В школе Рейм быстро стал одним из лучших. Про битье все оказалось чушью - наказания действительно существовали, но лично Рейму доставалось крайне редко. С дядей и тетей он больше не встречался. В школе ему было очень хорошо, появились и друзья, оказалось, и он не такой уж мерзкий, и люди вокруг не такие ужасные. Но ко всему привыкаешь, и он привык быть хавеном, носить плащ или куртку с винселой, работать и учиться, подчиняться старшим не из страха, а из чувства дисциплины.
Ездить с любимым Таром по стране, выполняя его задания. После окончания школы его направили по результатам тестирования в гуманитарную академию, где он еще несколько лет учился, чтобы получить сложную специальность этнографа-лингвиста-психолога. Это была совсем другая жизнь, и к ней он привык, и считал ее естественной.
В ней были свои сложности, свои проблемы, она была иногда трудной, иногда скучной. Свои надежды и достижения - вот удалось же ему получить по конкурсу место в дальней космической экспедиции, да еще экспедиции на Терру, прародину человечества. Но радости - той звенящей радости - больше не было. Такое бывает только раз.
Но это повторилось теперь, после знакомства со смуглым римлянином, бывшим военным трибуном, епископом, не похожим на знатных епископов в больших городах Римской Империи.
Реймос закончил сегодняшнюю работу по отчету. Бросил взгляд на пустое рабочее место Иньеса, с которым делил крошечную каюту - Иньес ушел в спортивный отсек, разрабатывать мышцы, путь до Эдоли длится семь лет, чтобы сохранить здоровье, ежедневная физкультура обязательна. Как и дисциплина. Иначе закиснешь, сойдешь с ума в этой жестянке, медленно преодолевающей невообразимое расстояние. Что скажет обо всем этом епископ аламаннский Квиринус, когда придет в себя?
Хавены привыкли к дисциплине, и естественно, что в космические экспедиции только они одни и отправляются. Только они обладают достаточной крепостью духа, дисциплиной, психической устойчивостью. Да и соответствующим образованием. И древними психотехниками.
Реймос посмотрел на часы - пожалуй, четверть астрономического часа у него есть.
Вышел из каюты, поднялся по лесенке вверх. Весь корабль - узкий, тесный, в нем задыхаешься, и клаустрофобия всегда поджидает наготове, только расслабься, перестань себя контролировать. И семь лет впереди. Как радовались, ступив наконец на твердую почву на Терре, в диких германских лесах - группа, где работал Реймос, занималась Европой, передней Азией и Африкой. И вот позади два года напряженной работы, поездок по Империи, теперь снова - путь домой, самое тягостное, пожалуй, для планетарного специалиста. Иное дело - астрофизики, они сейчас как раз работают вовсю. Реймос вошел в смотровую камеру. К счастью, здесь никого не было. Нажатием кнопки заставил открыться заслонку иллюминатора.
Здесь единственное место на корабле, где можно видеть звезды. Не считая экранов, конечно, но экраны - это не то. Реймос жадно смотрел сквозь тройное броневое стекло. Звезды - не мерцающие точки, как на планете, а крупные, расплывчатые светлые шары, золотые слитки и россыпи - молча отвечали ему. Он спрашивал без звука - и они отвечали сиянием.
"Когда взираю я на небеса Твои - дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил, - вспомнилось ему из терранской Библии, - то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?" (Пс. 8, 4-5)
А ведь они, терране, понятия не имеют о том, каковы эти небеса на самом деле…
Но их посетил Господь. Сейчас Реймос вспоминал Белую Книгу Исхода, и находил там соответствия, пророчества - все же понятно, и нашим хавенским древним учителям Бог открывал это: однажды придет Сын. Придет не судить, но спасти людей - искупить их грехи… Неизвестно, конечно, как к этому отнесется его тар (Венис погиб уже давно, теперь у Реймоса был другой руководитель), неизвестно, что скажут святители. Не все ли равно? Ведь это истина. И Реймосу не придется умирать за нее с перебитыми костями на колесе, как умирал епископ аламаннский Квиринус. В самом худшем случае - отберут винселу.
Ну и что? Реймос потрогал крестик, висящий на шее - он попросил, и ему разрешили пока пользоваться этим памятником терранского искусства, отлитым из серебра.
Когда, в какой момент он понял это? Как это произошло? Еще когда он говорил с Квиринусом - без сомнения, умным и талантливым проповедником, ему было интересно, учение казалось глубоким и увлекательным… просто еще одно из многочисленных терранских религиозных течений. На Терре их так много! Множество сект и секточек, учителей, у каждого племени - свои боги, и это только в Европе, а еще есть, например, Индия. Обилие терранского религиозного опыта - еще одно доказательство исключительности этого мира, его высокого избрания. И теперь понятно, для чего именно избрана Терра - это не только колыбель и место первого взросления человечества.
Но он еще не понимал этого, говоря с Квиринусом. Он ведь говорил с ним, как этнограф. Психолог, религиовед. Пытался вникнуть в суть учения - но не для того, что бы учение перевернуло его самого. Он был слишком доволен собой, своей жизнью, его все устраивало - он не искал нового. Наверное, не искал…
И даже когда спасал Квиринуса и не колеблясь, выстрелил в аламанна, что было запрещено уставом - даже тогда еще не понимал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160