Его отрицательное впечатление о периоде жизни на Горсхоме сформировалось, по всей видимости, под влиянием той одержимости отрицать все связанное с именем отца, которая тогда им владела. Почему-то эта мысль доставила Рикарду удовольствие.
Что ни говори, он был сыном своего отца, и не только в чисто биологическом смысле. Сам не давая себе в том отчета, он многое от него перенял и многому у него научился в первые тринадцать лет своей жизни, когда разинув рот слушал его рассказы и пытался подражать его манере поведения. И если не считать Горсхом, где он был еще слишком юным, ему ни разу не представился случай применить полученные знания на деле. Ни разу, до сегодняшнего дня.
При этом, несмотря на вполне естественную усталость от всех сегодняшних событий, Рикард чувствовал приятное возбуждение от драки. Именно жажда этого ощущения и заставляет людей отправляться на поиски приключений. Тот Рикард, который был дома, пришел бы в ужас, обнаружив, что события, подобные только что случившемуся, могут доставить ему удовольствие. Тем не менее способность испытывать такие чувства могла оказаться решающей здесь, на Колтри, где то и дело возникали ситуации, в которых определялись вопросы жизни и смерти. Хищники всегда выбирают самую слабую из возможных жертв, а если он будет наслаждаться опасностью, это заставит его выглядеть более сильным и менее уязвимым в глазах врагов.
Чувствуя себя более уверенно, чем, возможно, следовало бы, Рикард пошел обратно к перекрестку. Он, похоже, был в одном из тех районов города, которые не соответствовали карте. Единственное, что он мог сейчас сделать, это, стараясь придерживаться общего направления к порту, идти туда с максимальной скоростью, которую могли позволить его усталые ноги, выбирая наиболее людные улицы. В конце концов, одно дело – наслаждаться случайно возникшей опасной ситуацией, и совсем другое – бездумно подвергать себя опасности, как это уже много раз случалась.
Было уже далеко за полдень, когда он вышел на одну из улиц, которая была изображена на карте. Он следовал в правильном направлении, но до гостиницы оставалось еще несколько часов ходьбы. Рикард сунул карту обратно в карман и, подняв глаза, увидел Емет Закроян. Небрежно отставив в сторону правую ногу и скрестив на груди руки, она стояла прямо перед ним. На ней была «кожа», на бедре – неизменная кобура, из которой выглядывал пятимиллиметровый сороказарядный автоматический пистолет.
– Вы так ничему и не научились,– сказала она.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Глупости. Вы разговаривали с боссом Бедиком.
– Да. Ночной портье в моей гостинице считает, что он мог знать моего отца.
– Никому нет никакого дела до вашего отца, о котором здесь никто ничего не слыхал. Но Сольвею не нравится, что вы продолжаете совать свой нос в его личные дела.
– Пойдите и спросите Бедика, о чем я с ним разговаривал,– ответил Рикард, стараясь сдержать закипавший в нем гнев.
Теперь, когда он знал, в чем заключались эти «личные дела», становилось понятным, почему Сольвей стремился сохранить их в тайне. Если бы кто-нибудь из других миров Федерации узнал, что он основательно грел руки на экспорте балктеплайна, Сольвей немедленно был бы арестован. Попытка сбежать на поверхность Колтри в данном случае не помогла бы. Колтри была убежищем лишь постольку, поскольку это устраивало все заинтересованные стороны. Если бы федеральное правительство действительно захотело арестовать Сольвея, за ним бы последовали и сюда.
– Я не собираюсь терять время на разговоры с Бедиком,– ответила между тем Закроян.– Я вообще больше не собираюсь терять время. Вас уже предупреждали на станции, но вы решили не обращать на это внимания. Вас отправили сюда, и вы опять принялись за свое. Сольвею вы изрядно надоели, и я с огромным удовольствием положу конец всей этой истории.
– Подождите, подождите минуточку,– рефлекторно защитным движением Рикард поднял кверху руки и сделал шаг назад.– Вы шли за мной по пятам и, должно быть, разговаривали с теми же людьми, что и я. Разве они не подтвердили то, что я вам сейчас сказал?
– Это подтверждает лишь то, что вы придумали очень занимательную историю для прикрытия, но она ничего не доказывает. Теперь продолжим: хотите ли вы, чтобы это произошло здесь, на людях, или же пройдем в какое-нибудь более спокойное местечко?
– Почему вы не прислушиваетесь к доводам рассудка?
– Доводы рассудка не имеют никакого отношения к нашему делу.– Она развернула плечи, и ее ладонь опустилась на рукоятку пистолета.
Рикард вздохнул: все, что он мог сейчас сделать,– это попытаться выиграть немного времени.
– Пойдемте,– сказал он.
Закроян указала направление, Рикард пошел впереди, она последовала за ним.
Они продолжали двигаться по направлению к порту, но через пару кварталов Закроян взяла Рикарда за локоть и заставила свернуть в какой-то двор. У него еще не было никакого плана спасения, но он не собирался дать ей себя убить безо всякого сопротивления, пусть даже чисто символического.
Со двора они попали в какой-то полутемный коридор, в который выходили идущие куда-то вверх ступеньки, прошли мимо лестницы и оказались в коридоре, ведущем в другую часть здания. Пройдя его до конца, Закроян открыла дверь и вытолкнула Рикарда в узкий проход. Все так же подталкивая его, она заставила его проследовать на широкую площадку, на которую выходили еще две двери.
Если Рикард собирался оказать сопротивление, то сейчас, похоже, время для этого наступило. Единственная трудность заключалась в том, что Закроян была слишком настороже и могла уложить его раньше, чем он сделает хотя бы шаг в ее направлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107