И все в одиночку. Он отхлебнул ещё водки. - Ладно, слушайте. После всей этой истории с прекращением съемок Сэнфорд так ни разу и не побеспокоился о негативе, который остался у меня. Узнав, что Айрис умерла, я вдруг подумал о том, что, наверное, обязательно отыщется умник, кому захочется закончить картину и нажиться на её смерти. Я не мог этого допустить! Ведь она когда-то была известнейшей актрисой. Поймите, Холман, я просто не мог допустить этого!
- И что вы сделали? - спросил я.
Он снова нервно рассмеялся.
- И тогда я сжег проклятый негатив!
- Вы... - В какой-то момент я даже начал опасаться, что он лишился рассудка.
- Я сжег его, - радостно повторил он.
- А во что же тогда сейчас вцепился своими загребущими ручонками Джемисон? - недоуменно спросил я.
- Давным-давно, один мой приятель снял порнографический фильм, - начал рассказывать Феррелл. - В те времена единственным местом проката подобных шедевров были холостяцкие вечеринки и тому подобные сборища. Не то что сейчас, когда их показывают в местных кинотеатрах по всей стране. Потом этот мой знакомый задумал перебраться на восток и попросил меня взять на хранение негатив этого фильма. За последние пять лет он так ни разу и не дал о себе знать, и скорее всего, уже и думать забыл о существовании того непотребства, в которое теперь мертвой хваткой вцепился Алек Джемисон. Этикетки на банках с пленкой утверждают, что внутри находится незаконченный фильм с Айрис Меривейл в главной роли. На самом же деле он стал счастливым обладателем не слишком качественного негатива, где два озабоченных парня и одна девица бегают по лесу и непрерывно трахаются.
- А Джемисон что, не проверял? - усомнился я.
- Он и ему подобные никогда и ничего не проверяют, - нетерпеливо махнул рукой Феррелл. - И уж вам ли, Холман, не знать об этом. У этих людей вечно нет времени на то, чтобы прочитать сценарий, не говоря уж о книге, по которой он написан! Специально для них приходится составлять краткий пересказ сюжета страниц на пять. Их интересует не сам фильм, а те деньги, что на нем можно заработать.
- Бездуховность и падение Голливуда в животрепещущих описаниях Тони Феррелла, - заметил я. - Но ведь когда-нибудь подлог все-таки будет обнаружен.
- Обязательно! - Он понимающе закивал, и с умным видом налил себе ещё водки. - Но к тому времени меня здесь уже не будет. Нету меня! Испарился! А в этой дыре я до сих пор торчу лишь потому, что Джемисон может заподозрить неладное, если я вдруг резко снимусь с места и исчезну из поля видимости раньше времени.
Я усмехнулся.
- Вы хотите сказать, что на самом все дерутся из-за какого-то старого безобидного порнофильма?
- Ага, и я многое бы отдал за то, чтобы увидеть их рожи в тот момент, когда они утроят просмотр фильмокопии с этого негатива!
- Что ж, спасибо за рассказ, - сказал я.
- Может быть вы оставите мне бутылку?
- Конечно, - согласился я. - Пейте на здоровье.
- Вы собираетесь рассказать Джемисону, что именно он получил в залог за свои десять тысяч долларов?
- На мой взгляд, - серьезно сказал я, - такая сволочь, как Джемисон вполне заслуживает того, чтобы выяснить это самостоятельно.
- Завтра меня здесь уже не будет, - мечтательно проговорил Феррелл. Вырою себе надежную нору, заберусь в неё и затаюсь! Только они меня и видели!
- Что ж, желаю вам удачи, - сказал я. - Ваше благородное отношение к памяти Айрис Меривейл достойно всяческого восхищения.
Я вернулся обратно и сел в машину. Дорога до лечебницы заняла приблизительно час времени. Клиника находилась среди зеленеющих холмов, где всегда царит тишина, и крики страждущих приглушаются стенами, обитыми войлоком. Доктор Слейтер возглавляет небольшую, но ужасно дорогую лечебницу, где в коридорах не воняет хлоркой, а все медсестры одеты в очень симпатичные нежно-голубые халатики. Меня сразу провели к нему в кабинет, и, завидев меня на пороге, он по привычке настороженно улыбнулся.
Слейтеру под сорок, у него густые черные волосы, большие глаза, взгляд которых всегда исполнен душевности и сострадания, и внешность человека умудренного жизнью. Если бы он родился чуть по раньше, в начале века, то наверняка стал бы первым красавцем немого кино, и увидев его на экране, женщины сходили бы с ума. Ходили слухи, что один раз в месяц, на выходные, он ударялся в загул, устраивая в своей служебной квартире настоящую оргию, длившуюся два дня, задействуя в данном мероприятии минимум трех самых симпатичных медсестер из своей клиники. Я был склонен верить слухам и незименно чувствовал себя обделенным, потому что за все время он так ни разу и не пригласил меня составить ему компанию.
- Привет, Рик, - сказал он. - Как у тебя дела?
- В порядке, - ответил я. - А как дела у Линди Картер?
Он пожал плечами.
- Как раз сейчас она не в духе, и её одолевают угрызения совести. Пить она зареклась, клянется что до конца жизни не выпьет больше ни капли. Это состояние продлится ещё дня два, а потом, наверное, её снова придется связать на какое-то время.
- А проведать её можно?
- Разумеется. - Тут его голос вдруг сделался вкрадчивым. - Но только потом снова зайди ко мне, ладно?
Одна из его прелестниц-медсестер проводила меня в палату к Линди. Это была высокая рыжеволосая красавица с длинными, стройными ногами и пышным бюстом.
- Знаете, мистер Холман, это очень здорово, что мисс Картер попала сюда к нам, - сказала она, направляясь в самый конец длинного коридора. - Я очень большая поклонница её таланта, и в свое время я пересмотрела все фильмы, в которых она снималась
- А правда что, док Слейтер устраивает здесь раз в месяц вечеринки? непринужденно поинтересовался я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38