Секс-многоборцы должны быстро восстанавливать силы и всегда быть в хорошей форме. Но уверенности в том, доведется ли мне выступить на следующей секс-олимпиаде, у меня не было. Возможно, я просто куплю себе билетик на зрительские трибуны и понаблюдаю за происходящим со стороны, через полупрозрачное зеркало.
Покончив с едой, я отправился обратно в гостиную и налил себе выпить. Будь я полицейским, то разобрался бы со всем в два счета. Просто проверил бы всех лиц, имеющих отношение к делу, на предмет наличия у них алиби вчера ночью, между двумя и тремя часами, а затем действовал бы методом исключения. Но я не был полицейским. Я был всего-навсего обыкновенным человеком, которому навязали нежелательного клиента, и у которого ещё есть давняя знакомая, которую он должен во что бы то ни стало вызволить из беды. И тут мне стало по-настоящему стыдно: оказывается, за последние четыре-пять часов я так ни разу и не вспомнил о ней. И тогда я позвонил в лечебницу.
- Она великолепно себя чувствует, - официальным тоном заверил меня доктор Слейтер .
- Не ври! - сказал я.
- Час назад она очнулась после укола, который я сделал ей ещё у тебя дома, - продолжал он, - и нам пришлось надеть на неё смирительную рубашку. Знаешь, Рик, по-моему, она на тебя сердится.
- Это вполне понятно, - сказал я. - Я могу с ней увидеться?
- Только не сегодня, - ответил он. - Это было бы равнозначно тому, как если бы матадор заявился после корриды в гости к матушке заколотого им быка. Может быть, завтра как-нибудь...
- С ней все будет в порядке?
Он грустно вздохнул.
- Откуда, черт возьми, мне знать? Как раз сейчас мы пытаемся уговорить её хоть немного поесть. Если же она будет продолжать упрямиться, то мне придется снова ввести ей снотворное. Я могу её протрезвить, хорошо кормить, чтобы на её щеках снова заиграл здоровый румянец, мускулы снова обрели силу, кожа разгладилась и с неё исчезли морщины, и все было бы просто замечательно. Зато потом она выйдет из лечебницы и отправится прямиком в ближайший бар, чтобы начать все сначала.
- Да, - сказал я, а что еще, черт возьми, тут можно сказать? - Слушай, док, а Айрис Меривейл, случайно, не приходилось ли бывать в твоей клинике?
- Все они рано или поздно попадают к нам, - ответил он. - В среде знаменитостей наша лечебница пользуется очень хорошей репутацией. А по популярности мы даже можем сравниться с тобой, Рик.
- Она пришла добровольно?
Он помедлил с ответом.
- Ты спрашиваешь из любопытства?
- Нет, мне важно это знать, - сказал я ему.
- Значит, это доверительный разговор, - ещё более осторожно заметил он.
- Да, - ответил я. - Мне нужно просто узнать это. Вот и все.
- Некий Сэнфорд, - сказал он. - Очень богатый.
- Как давно это было?
- Месяца два назад, - ответил Слейтер. - Она пробыла у нас три недели. Мы же были практически бессильны ей чем-либо помочь. Было перепробовано все. Она долгое время сидела на барбитуратах, и была уже настолько слаба, что у неё не было никакх шансов пережить "ломку".
- И что дальше?
- Я сказал об этом Сэнфорду. Он был крайне недоволен, но все-таки прислушался к моим словам. Затем он решил, что нет никакой необходимости и дальше содержать её в лечебнице. Думал, что, возможно, перемена обстановки пойдет ей на пользу. Разубеждать его в этом было бессмысленно, и он забрал её отсюда.
- И она умерла.
- Она умерла бы в любом случае, - устало ответил Слейтер. - Просто её отъезд с Сэнфордом означал, что свои последние дни она проведет в роскоши и достатке.
- Так где же это случилось?
- В доме у Сэнфорда, - сказал он. - Вдали от суеты, на самом краю каньона, где все всегда царит тишина, и где даже притцы не начинают петь, не испросив предварительно на это разрешения у Сэнфорда.
- Значит, передозировка барбитуратов, - задумчиво произнес я.
- С той зависимостью, что выработалась у нее, ей пришлось бы есть их пригоршнями, чтобы доза оказалась смертельной; так что, скорее всего, она знала, что делает, когда начинала глотать таблетки, - урезонивающе заметил Слейтер. - По моим подсчетам она протянула бы в лучшем случае ещё месяца два, не больше.
- Айрис Меривейл снималась в фильме, но картина так и осталась незаконченной, - сказал я. - Она когда-нибудь говорила об этом?
- Слушай, Рик, а под кого ты копаешь на сей раз? - В его голосе слышалось явное подозрение.
- Картина осталась незаконченной, - повторил я. - Теперь же, когда её больше нет в живых, кое-кто подумывает о том, чтобы довести фильм до ума.
- Без Айрис Меривейл?
- Подыщут другую актрису, наденут на неё парик, и на укороченных средних планах да при удачно выбранном ракурсе она вполне сойдет за Айрис.
- Она говорила о съемках, - ворчливо признался Слейтер. - И винила режиссера, что тот не закончил фильм. Кажется, его звали Феррелл. Она сказала, что все это из-за него. И вообще, казалась очень расстроенной.
- В чем же была его вина?
- Насколько я понял, он был педантом. Конечно, Айрис Меривейл употребила другое, хотя и сходное по смыслу, слово. Он был недоволен всеми и всегда. И именно из-за этого съемки так затянулись и обошлись столь дорого. В результате деньги закончились, а фильм так и остался незавершенным.
- А она, случайно, не говорила, кто финансировал тот проект?
- Что-то не припоминаю.
- Сэнфорд был большой любовью всей её жизни, - подсказал я. - Ну как, это тебе ни о чем не говорит?
- Я уже давно ни в чем не ищу тайного смысла, старина, - вежливо ответил он.
Тогда я попробовал зайти с другой стороны.
- Когда Сэнфорд забрал её из твоей клиники и увез к себе в каньон, то кто там за ней ухаживал? Помимо Сэнфорда, разумеется.
- Его дочь, - ответил Слейтер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38