— Аргумент весомый, — согласился я, — и достоин'«торговца гробами.— Значит, выбираете софу, лейтенант?Я подошел к софе и остановился взглянуть на Ольгу. У нее было спокойное и светлое лицо, как у живой.— Сожалею, что не могу украсить вас цветами, — сказал Снэк, — как вы галантно сделали это для Ольги. Очень красивый жест! Я вполне оценил его!— Ни цветов, ни венков! — заявил я. — Но скажите моей маме, что я умер с улыбкой…— Ложитесь на софу, лейтенант!— Ну… раз вы считаете…Это была поистине дурацкая смерть. Вас кладут рядом с трупом, дуло пистолета прикладывают к вашему виску, и остается только ждать выстрела… Отнюдь не в героических традициях, и, несмотря на мой нонконформизм, мне совсем не улыбалось стать зачинателем какой-либо новой традиции в этой области. Я откровенно не хотел умирать. Я откровенно хотел жить.— Возможно, вы посчитаете меня придирчивым, Снэк, но, если позволите, я бы немного подвинул Ольгу, прежде чем лечь. Тут явно не хватает жизненного пространства.— Ладно, — сказал он, — но поторопитесь!Я наклонился, подсунул одну руку под плечи мертвой, другую под ее колени, и поднял. Одна ее рука упала, болтаясь в воздухе, и цветы рассыпались по софе.Я выпрямился и одновременно повернулся вокруг себя, понимая, что у него будет время спустить курок, прежде чем я сделаю полный оборот, но я рассчитывал на другое.Другое — это была Ольга.Когда я повернулся, голова и плечо трупа толкнули руку Снэка, и он покачнулся. Раздался выстрел, и острая боль обожгла мне бок. Продолжая поворот, я заставил Снэка отступить еще больше, не давая ему опомниться, и наконец встал лицом к нему. Он еще покачивался, стараясь установить равновесие и направить на меня пистолет.Изо всех сил я бросил Ольгу на него. Под грузом мертвого тела он упал, уронив оружие. Он распластался под телом Ольги, которое как будто обнимало его, лежа с ним лицом к лицу. С криком Снэк оттолкнул труп и перевернул его на спину.Я мог бы наклониться и взять его оружие. Но не сделал этого. Есть границы человеческих злодеяний.Снэк Ленниган их переступил.Я ударил его каблуком в живот, и Снэк согнулся вдвое.Я сделал так еще два раза, а на третий он уже не реагировал. Он лежал неподвижно и издавал неопределенное бульканье.Только тогда я подобрал пистолет и сунул его в карман.Потом осторожно поднял Ольгу и положил на софу, скрестив ей руки. После этого ухватил Снэка и положил рядом с ней.Когда я вынул пистолет, его глаза встретились с моими, и он понял. Собрав все силы, он прошептал хрипло и жалобно:— Нет! Вы этого не сделаете!— Почему нет, Снэк? — спросил я. — Вы убили кучу людей: Анжелу Маркон, Лейлу Кросс, Ольгу Кельнер.Всего минуту назад предполагали быстренько отправить меня в мир иной…— Вы этого не сделаете!Его глаза были готовы вылезти из орбит от страха.— Прощайте, Родинов!Я приложил дуло к его виску и спустил курок. Потом, достав платок, вытер оружие и вложил его в руку Родинова, прижав его пальцы к рукоятке. Но рука упала в пустоту, и пистолет покатился на пол.Я достал из-под софы свой пистолет и вложил его в кобуру. Только тогда я осознал две вещи: жгучую боль в боку и страшную жажду. Глава 14 Открылась дверь, и показалась миссис Лейверс в шерстяном халате и с ощетинившейся бигуди головой.— Я так и знала… — мирно сказала она. — В такой час может прийти только один человек — лейтенант Уилер.— Вас не затруднит разбудить шерифа и сообщить ему, что я здесь?— Попробую, — сказала она скептически, — но я не уверена, что смогу это сделать, даже если архангел Гавриил одолжит мне свою трубу!— Можно сделать другое, — сказал я, — вы снимете ваши бигуди, и я вас украду.Она коснулась своих седых волос и сказала с состраданием:— Вы требуете от меня слишком многого, лейтенант.Это разобьет сердце поставщика льда!— Как могло случиться, что я так же люблю вас, как ненавижу вашего мужа? — спросил я.— Очень просто. Я женщина, а он всего лишь ваш патрон. — Она повернулась ко мне спиной. — Идите в гостиную, а я постараюсь разбудить его величество, а потом поставлю кофе. Но, если меня спросят, зачем я утруждаю себя, готовя вам кофе среди ночи, мне будет трудно ответить.— Потому что вы меня любите, — сказал я. — Признайтесь!Через пять минут в комнату вошел Лейверс.— У вас такой вид, будто вы видели призрак! — заворчал он.— А я и видел — Снэка Леннигана.— Вы говорите о Кауфмане?— Я говорю о хозяине» Тихой гавани «, некоем Алексе Родинове, который в настоящее время мирно покоится в собственном заведении.— Не надо загадок, Уилер!Я ему все описал: мое свидание с Друзиллой, действие восстановителя цвета волос. Рассказал, как, против ожидания, Родинов убил Друзиллу. Лишь в конце своего рассказа я слегка исказил истину.Я сказал ему, что обыграл Родинова. И, поддавшись его мольбам, позволил ему самому совершить над собой суд. Глядя на поджатые губы Лейверса, я подумал, что он не поверил ни одному моему слову. Но это было не так уж и важно.— Я располагал кое-какими фактами. Бонд мне говорил, что, по словам Лейлы Кросс, Друзилла тоже работала на Снэка Леннигана. Когда я допросил Друзиллу, она призналась, но клялась, что не знала Снэка.Я ей поверил, потому что ни одна из этих тайных шлюх, видимо, не знала, кто он. Я делал обыск у Кауфмана в надежде найти труп Ольги Кельнер, а нашел только труп Марлен Кауфман. Ольга Кельнер как будто испарилась. Но так не бывает! И у меня мелькнуло: если Ольги нет среди мертвых, так, может быть, ее надо искать среди живых? Внезапно мне пришла мысль: Друзилла полностью соответствовала приметам Ольги, только одна рыжая, а другая — блондинка. Похоже, она не носит парика, значит, краска?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37