Она осторожно положила руку на мое бедро, но вид у нее был серьезный.— Дэнни, позвольте объяснить вам одну вещь, хорошо?— Если вы намерены рассказать мне, как детей находят в капусте, то я уже об этом знаю!— Я познакомилась с Роджером приблизительно три месяца спустя после этого случая, — продолжала она напряженным тоном. — Он находился в частной клинике в Вермонте. Ему не смогли вернуть зрение, но лицо восстановили. Мы поженились через два месяца после его выхода из больницы. Он много говорил мне об Ирен Манделл, но ни слова о том, кто и почему сделал его слепым.— И вы не пытались выяснить причину?— Доктора сказали, что у него был очень сильный нервный шок и любое напоминание о случившемся могло вызвать нервное расстройство. Вот почему я и не хочу, чтобы вы мучили теперь его, Дэнни.Ее пальцы стиснули мое бедро. Она еще больше наклонилась ко мне и коснулась грудью моей руки.— Никак не могу понять, — сказал я, — почему Дженни Шау служила здесь горничной. Она ведь была горничной Ирен Манделл.— Я тоже не понимаю. Вернувшись в Нью-Йорк, мы поселились здесь, в его доме, и дали объявление о том, что требуется горничная. Дженни предложила свои услуги, но не под своим именем. Она назвалась Дженни Роберте. У нее были хорошие рекомендации, и мы ее наняли.— Роджер должен был видеть ее раньше, у Ирен Манделл. Удивительно, как он не узнал ее голоса?— Когда ты жених актрисы, я думаю, едва ли обращаешь внимание на ее горничную, — задумчиво проговорила Лорен. — К тому же все горничные изъясняются на один манер, не так ли?— Ничего не могу сказать. У меня никогда не было горничных.— Дэнни! — Ее глаза стали немного влажными. — Почему мы не можем немного расслабиться? Хотите выпить?— Вы считаете, что Роджер одобрит?— Не нужно беспокоиться о Роджере, — ответила она с удовлетворенным вздохом. — Сегодня у него клубный день. Один из его друзей заезжает за ним утром и привозит только к вечеру.— Среди его друзей нет, случайно, Фрэнсиса Харлингфорда?— Ну да, разумеется. Он-то и отвозит его в клуб каждую неделю. Это лучший друг Роджера.Ее ногти впились мне в бедро.— Так вот, Дэнни, Роджер находится в очень хороших руках и будет занят целый день. Так что мы с вами можем спокойно выпить по стаканчику.— А потом?— Ну что ж... — Ее голос стал хриплым, она призывно улыбнулась. — Ведь вы сказали, что у вас слабость к прирученным норкам. Лучший способ заставить мурлыкать норку — это быть с ней приветливым, а если это касается самочки, то немного потрепать ее.— Это не подделка у вас здесь под блузкой? — грубо спросил я.— Будьте мужчиной, проверьте сами!Она взяла мою руку и крепко прижала к своей груди. Я почувствовал ее упругость под плотным шелком.— Ничто нас не торопит, не так ли? — спросил я. — Впереди целый день, пока Роджер играет в слепых моряков в своем клубе.— Он счастлив, — безразлично проговорила она. — Подождите, я принесу выпить.— Очень хорошо.Она встала и направилась к бару.— Вы интригуете меня, Лорен, — сказал я. — Почему вы вышли замуж за Роджера? Что же могло вас прельстить в этом слепом и к тому же нервном парне?— Вы можете хоть ненадолго забыть о нем? — недовольно воскликнула она.— Знаете, вы возбуждаете во мне любопытство, Лорен. Может быть, вы хотели остаток жизни посвятить человеку, который нуждался в постоянной помощи?— Вы начинаете на самом деле раздражать меня.— Или, быть может, вы подумали: «Вот тип, набитый звонкой монетой и к тому же слепой»? Маленькая Лорен выгадывала во всех направлениях. Полный материальный комфорт и апартаменты на Пятой авеню, а если станет скучно... как это говорится: «То, что не видит глаз, не может ранить сердце?»Лорен повернулась ко мне. Ее выразительные глаза горели ненавистью.— Убирайтесь отсюда! — яростно закричала она. — Убирайтесь прочь, мерзкий негодяй, подонок!..— А вы не забыли старинный жаргон добрых старых дней, милочка!Не успел я дойти до двери, как Лорен бросилась на меня, злобно потрясая кулаками. Я отстранился, схватил ее за пояс и с силой отшвырнул от себя. Она пролетела через комнату, стукнулась коленями о край дивана и повалилась на него.Там и осталась лежать, издавая жалостные стоны. Глава 8 Когда я вошел в его контору, он сидел с закрытыми глазами, в своей неизменной шляпе, сдвинутой набок, с нескончаемой сигарой, торчавшей изо рта, то ли размышляя о чем-то, то ли мечтая о суперзвезде, которая могла бы принести ему огромные барыши.— Будь я трижды проклят, если это не Барни Миккерс, мой старый друг и лжец! — весело сказал я.Барни испуганно захлопал глазами.— Опять пришел! — с горечью воскликнул он. — Что теперь? Устроить вам ангажемент?— В последнюю нашу встречу, это, значит, вчера, — я с угрожающим видом посмотрел на него, — вы вытащили из своей шляпы одно имя — Дженни Шау.В полдень она улыбнулась мне, пообещав встретиться. Вечером я встретился с ее трупом в собственной квартире...— В чем вы хотите упрекнуть Барни Миккерса? — взвизгнул он. — Вчера вы меня немного расстроили, а у меня большое сердце и маленькие мускулы. Неужели вы считаете, что это я убил малышку?Я обошел письменный стол, за которым он сидел, схватил за отвороты пиджака, приподнял над креслом и разжал руки. Он с болезненным воплем рухнул всей задницей снова в кресло.— Почему вы не сказали мне вчера, что два года назад у вас побывал некто по имени Манни Карч и пригрозил, что, если вы будете интересоваться судьбой Ирен Манделл, он устроит вам медленную смерть?Барни, жалобно глядя на меня, пожал плечами.— Не понимаю, о чем вы говорите.— Я всегда был сторонником внезапной смерти.Я оборву вам уши и подожгу ваши лохмы. Обожаю воловью голову в уксусе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30