континенталь?. Я вернулся к своему ?хили?. Водитель ?фольксвагена? все еще ругался. Я догоню ее еще до того, как она достигнет подножия горы, подумал я, садясь в машину. В этой идее был один изъян — она оказалась невыполнимой. Четверть всего спуска движение в обе стороны было настолько напряженным, что машины шли крыло к крылу. Собственно, так же, как они шли вверх. Надежды догнать ?континенталь? растаяли. У меня не было возможности обогнать даже впереди идущую машину.Наконец я выехал на приличное шоссе и понесся через город к дому Гиббов. Я испытывал досаду. Черт возьми, Стелла должна была преотлично слышать, как я орал ей. Если бы она остановилась сразу, я бы не потратил впустую целый час.Я свернул на подъездную аллею и остановился позади ?континенталя?. Я вышел из машины, поднялся на веранду, нажал кнопку звонка и стал с нетерпением ждать, когда закончится колокольный перезвон. Наконец Стелла открыла дверь.На ней была темно-синяя блузка, в которой она смотрелась выразительнее дамочек на непристойных открытках. На меня она взирала холодно и неприветливо.— Милая сценка с Корнелиусом прошлой ночью едва не довела меня до самоубийства, — сказала она. — Вы расстроены?— Не очень, — сказал я. — Какого черта вы не остановились, когда кричал вам?Она уставилась на меня, явно не понимая.— О чем это вы говорите?— Вы прекрасно, черт возьми, знаете, о чем я говорю. Там, на горе. Вы двинулись со стоянки. Я находился сзади вашей машины и орал как ненормальный. Вы должны были меня слышать.— Извините, — сказала она. — Не та машина — не та женщина.— Давайте без глупостей! — сказал я сурово. — Где угодно я узнаю этот белый ?континенталь? с жестким верхом.Она в растерянности облизывала языком губы.— Постойте. Когда это случилось?— Вы прекрасно знаете, когда это случилось. Около часа назад. Она кивнула.— Теперь кое-что проясняется. Та машина — не тот водитель.— У меня уже с утра голова пухнет от этих туманных намеков, — сказал я. — Не надо начинать все сначала.— Объясню проще, — сказала она. — По какой-то причине Корнелиус взял мою машину сегодня утром. Так что кричали вы Корнелиусу, а не мне.— Могли бы соврать и получше! — сказал я.— А вы поглядите повнимательнее, — сказала она холодно.Я медленно повернул голову и взглянул на улицу. Машина, стоявшая у подъезда, была с откидным верхом, а не с жестким. Я слишком торопилс подняться на террасу и не обратил внимания на машину.— Простите, — извинился я. — Это моя ошибка.— Ничего, — сказала она. — Кажется, вам жарко. Почему бы вам не войти и не выпить чего-нибудь?— С сегодняшнего утра это первое разумное предложение, которое слышу.Я прошел за Стеллой в гостиную и сел на диван, пока она готовила выпить.— С чего бы это Корнелиусу вздумалось взять вашу машину вместо своей? — спросил я.— Понятия не имею. Да и открытый ?континенталь?, собственно, не его, а мой. Пусть покатается еще недели три, а потом снова будет ходить пешком!— Как это?— Я сегодня разговаривала со своим адвокатом, — сказала она. — Дело о разводе будет слушаться через три недели.Она вернулась, села на диван и передала мне мой бокал.— Так что Корнелиус вполне мог воспользоваться при случае любой машиной.— Три недели? — спросил я. — Что-то очень быстро, а?— Не так уж, — возразила она. — Делу был дан ход чуть более двух месяцев назад. Но мой адвокат потрудился ускорить его.— Значит, вы разводитесь с Корнелиусом?— Вы удивлены, что не наоборот? Вы не слишком высокого мнения обо мне, Эл. Хотя, по совести сказать, вы так и не оценили меня за эти несколько дней, которые мы с вами знакомы. Конечно, это я развожусь с Корнелиусом. Дело несложное. Все взялся устроить один друг моего адвоката. Пятьсот долларов ему и двести девчонке. Девчонка цепляет Корнелиуса в баре, и на следующий день я получаю в руки набор отличных фотографий. Дешево обошлось.— Каждый зарабатывает на жизнь по-своему, — заключил я.— Так что Корнелиус не получает ничего! — злорадно заявила Стелла. — Может снова отправляться на пляж и ждать, пока подвернется следующа дура. Или пусть голодает, мне все равно. А еще лучше, пусть бросится под грузовик!— Какое, должно быть, глубокое и теплое чувство греет вашу душу, — сказал я, — когда вы открываете перед ним подобную перспективу.— Просто он получает то, чего заслуживает, — сказала Стелла.— Он знает об этом?Она снова улыбнулась и глубоко вздохнула. Ее блузка натянулась так, как будто ее снова проверяли в отделе контроля качества продукции.— Все он прекрасно знает. Уже на следующий день я подарила ему копии этих фото. Я хотела, чтобы он осознал то положение, в котором находится.— Подумать только, — сказал я, — если бы вы, к примеру, родились сто лет назад на островах Фиджи, то, наверно, были бы даже безобиднее местных каннибалов.— Вы — мужчина, — сказала она, — поэтому вы на стороне Корнелиуса. Но вы не знаете, какие штуки он вытворял со мной.— Естественно, — поспешно сказал я. — Но не будем углубляться в детали. Как вы думаете, почему его занесло сегодня утром на Лысую гору?— Я никогда не могла объяснить себе мотивы большинства его поступков, — вздохнула она.— Но какой-то мотив у него должен был быть, — не отставал я.Стелла нетерпеливо пожала плечами.— Спросили бы его самого?— И спрошу, — сказал я сдержанно, — если найду. Не забывайте, ведь я-то думал, что преследую вас.— Я брала его с собой пару раз, когда Учитель только начинал организовывать свои встречи, — сказала она. — Может быть, он поехал туда просто повидаться с ними или по какой-то другой причине.— Вы никогда не говорили мне, что Корнелиус бывал на Лысой горе.— А вы никогда и не спрашивали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44