— Только я и Учитель, естественно.— Почему ?естественно?? Я думал, его деньги совсем не интересуют.— Это правда, — подтвердил Беннет. — Но мы в некотором смысле партнеры.— Он ставит представление, а вы собираете деньги? — уточнил я.— Мне не кажется это очень смешным, лейтенант! — жестко заметил Беннет.— А я не всегда шучу, — признался я.— Неужели! — промямлил за моей спиной Полник. Беннет обошел вокруг своего стола и уселся на стул.— А что вам, собственно, угодно? Чем могу помочь вам, господа?— Можете, — сказал я. — Я хочу переговорить с Учителем.— В данный момент он занят, — сказал Беннет с сожалением.— Он будет говорить со мной или здесь, или в офисе шерифа в центре города, — небрежно бросил я. — Здесь или там — мне абсолютно наплевать. Но на первых страницах завтрашних газет он будет выглядеть несколько глуповато, как вам кажется? Я имею в виду фотографии в набедренной повязке и наручниках.Лицо Беннета стало похоже цветом на полотно.— Попробую немедленно с ним связаться! — Он снял трубку и набрал номер. Через несколько секунд он уже говорил Учителю, что я в офисе и срочно хочу его видеть.— Учитель сейчас придет, лейтенант, — объявил он, кладя трубку на рычаг.— Отлично, — сказал я.Я закурил сигарету и поглядел на Беннета. Он рассеянно мне улыбнулся, затем неожиданно щелкнул пальцами.— Я чуть не забыл, лейтенант. Сегодня утром мне вернули мою машину. Большое спасибо.— На здоровье, — сказал я. — За это вам надо благодарить службу шерифа.— Я обязательно это сделаю, — сказал он. — Кстати, вы, наверно, и Чарли нашли?— Конечно, — сказал я.— О? — У него был заинтересованный вид. — И как он?— Мертв.— О!Я откинулся на спинку кресла и затянулся сигаретой, потешая себ самодовольной мыслью, что на свете есть две профессии, которые позволяют быть по-настоящему мерзким в отношении людей. Первая — полицейский, вторая — газетный писака.Дверь в контору распахнулась, и что-то бесшумно скользнуло в комнату. Я догадался, что вошел Учитель в своих сандалиях. Он подошел к столу, затем повернулся ко мне лицом, пристально глядя на меня своими голубыми глазами. Борода его зловеще топорщилась.— Вы хотели говорить со мной? — спросил он громоподобным басом.— Конечно, — сказал я. — Хотел задать вам несколько вопросов.— Опять вопросы?— У нас два нераскрытых убийства, — напомнил я ему. — И я хотел спросить вас о Чарли Элиоте. У меня к вам много вопросов. Почему бы вам не присесть?»— Я предпочитаю стоять, — сказал он. — Пожалуйста, давайте сразу перейдем к делу. Мне дорого время.— Возможно, Совет округа заплатит вам, — сказал я. — Почему бы вам не послать счет к оплате на имя шерифа?— Будьте любезны! — сказал он категорично. — С какой стати я вынужден стоять здесь и выслушивать ваши пошлые шуточки?— Я, помнится, предлагал вам выслушивать их сидя, — сказал я. — Вы знали о том, что Чарли Элиот занимался шантажом некоторых ваших сподвижников?— Нет.— Вас он не шантажировал?— Посланника Бога солнца? — Он уставился на меня в упор. — Вы осмеливаетесь предполагать, что я способен вести себя так, что это могло бы послужить основанием для шантажа!Беннет прокашлялся.— Лейтенант, вы должны принять во внимание, что Учитель — э… человек убеждений.— Я тоже человек убеждений, — сказал я. — Я предан женщинам. А чему предан он?— Я предан Богу солнца! — произнес Учитель, блеснув глазами. — Я его посланник на земле. Я здесь для того, чтобы нести его слово людям!— И нести его семя?Он снова тупо взглянул на меня.— Я вас не понимаю.— Люди, которых шантажировал Элиот, — все участвовали в ваших маленьких церемониях, — сказал я. — Вы догадываетесь, что я имею в виду? Обряд плодородия в честь Бога солнца?Он невозмутимо сложил руки крест-накрест на своей груди.— Это священные обряды Бога солнца. Как смеет он осквернять своими словами ритуал…— Возможно, что для Бога солнца они священные, — сказал я. — А дл большинства людей они просто непристойные.— Но не запрещены законом, — быстро вставил Беннет. — Те, кто принимал участие в обрядах плодородия, делали это по собственной воле, и все они взрослые люди, которым уже исполнился двадцать один год.— Вы что, у них автографы брали? — спросил я.— Бог солнца требует покорности, — сказал Учитель. — И те, кто решил следовать за ним, должны поклоняться ему и участвовать в ритуалах и церемониях, посвященных Богу. Он требует от них жертв. Он требует их всецелой преданности! Если они не будут отдаваться ему целиком, он обрушит на них свой гнев.Его голос громыхал, как орган Хэммонда с выдвинутыми заглушками.— И если они не будут отдаваться силе Бога солнца, то однажды наступит тот день, когда оно не взойдет, и темень покроет землю и все сущее на ней увянет и умрет!— У нас уже есть парочка увядших и умерших, — сказал я. — Вот почему я здесь.Учитель, казалось, не слышал меня. Он стоял передо мной неподвижно с выражением восторга на лице.— Кстати, о жертвоприношении, — сказал я, — вы предрекали не так давно, что Богу будет принесена великая жертва, — и буквально сразу на вашем алтаре появилось распростертое тело Джулии Грант. Как вы объясните это совпадение?— Когда Учитель говорит о жертвенности, он говорит о личном самопожертвовании, — поспешно произнес Беннет. — Я имею в виду финансовые пожертвования на возведение святыни.— Пусть так и скажет сам, — заявил я холодно. Беннет заерзал на стуле.— Учитель не такой, как мы с вами, лейтенант.— То-то и оно, — согласился я. — Он единственный из нас с бородой. Сделайте одолжение, Беннет, когда я задаю Учителю вопрос, дайте ему ответить на него.— Ну разумеется, — поспешил Беннет. — Я просто старался оказать посильную помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44