— О'кей, — сказала она. — Если ты хотел кофе, то почему же не сказал сразу?— Я запутался. Просто переволновался.— Эл! — Она посмотрела на меня с сияющей улыбкой. — Я не знала, что ты меланхолик! А во что ты вчера играл с той рыжей? Я думала, ты однолюб.— Я схожу с ума, — сказал я, слабея. — Как насчет кофе?— Конечно. — Она прошла в кухню.Вот тогда я и понял, что есть много честных поэтов. Был один парень, который написал «Оду греческой амфоре». Бедра Габриель так и просились в сонет.Десять минут спустя появился кофе. Когда Габриель наклонилась, чтобы передать мне чашку, воротник ее блузки открылся, и я увидел зрелище, стоящее по крайней мере шести стансов. Потом она села напротив меня, небрежно скрестив ноги. Я собрался закончить эпической поэмой.— Что же я должна сделать, милый? — спросила она весело. — Этого мы еще не делали?— О, вот ты о чем, — сказал я и сделал слишком большой глоток кофе, ошпаривший мне небо. — Я просто хотел, чтобы ты сказала, что не была здесь ночью.— Я знаю! — Она гортанно засмеялась. — Это из-за хозяйки!— Не совсем, — уклонился я от прямого ответа. — Не только поэтому. Я хочу, чтобы ты сказала, что была в другом месте.— А какая разница?— Большая, — ответил я. — Это очень важно для меня.Ты это сделаешь?— Думаю, да, если это так важно, — ответила она. — Где же я была вчера вечером?— У Говарда Флетчера, в его квартире, — сказал я и вовремя пригнулся.Ее чашка разбилась на куски о стену за моей головой. Я наблюдал, как на новых обоях расплывалось бесформенное темное пятно, и размышлял, можно ли принять его за абстрактный рисунок.— С Флетчером? — завизжала она. — Ты что, думаешь, что я шлюха?!— Только для того, чтобы помочь мне. Мне нужно создать ему алиби в деле об убийстве Нины.— Алиби! А может быть, убийца именно он! Я не понимаю, как у тебя хватает наглости подумать, будто я…Она оглянулась вокруг, ища, что бы еще бросить, и я не понял, почему она лягнула мою голень. Ее кофе расплескался по мне, и я завизжал от двойной боли: ошпаренных коленей и ушибленной голени.— Ладно, — успокоился я, — забудь это, забудь все, что я говорил тебе. Пусть меня разжалуют. Я гожусь кое на что еще, кроме как быть копом. Я так полагаю, во всяком случае. Но для разжалованного копа довольно трудное дело — получить работу. Забудь! Я найду что-нибудь… может быть…— Разжалуют? — спросила она.— Забудь. Возьми себе другую чашку, милая. Мне следовало лучше подумать, прежде чем предлагать тебе…— Это почему они разжалуют тебя?— Потому что, как считаю я, Флетчер этого не делал, — ответил я. — Но теперь они арестовали его, а я был против. Нет шансов поймать настоящего убийцу, если Флетчер не будет освобожден. Но пусть это не беспокоит тебя, милая, я всегда смогу копать канавы… Их еще требуется копать?— Эл, милый! — Она упала на колени рядом со мной. — Почему ты сразу не сказал, что это так важно?— Это теперь не важно. Может быть, муниципалитет учредил какую-нибудь новую бесплатную кухню, о которой я еще не знаю. Я выживу, ведь сейчас лето… А сон на открытом воздухе мне не повредит.Я закашлялся глубоким сухим кашлем, и эхо, отразившееся от стены, разжалобило даже меня самого.— Я сделаю это! — сказала она, исступленно обняв меня за шею обеими руками. — Я сделаю это для тебя, Эл!— Отлично, Габриель, — сказал я и похлопал ее по плечу. — Слушай внимательно. Ты пришла в его квартиру ровно в пять минут одиннадцатого вчера вечером. Как раз подойдя к дому, ты увидела, что из него вышел Джонни Торч и направился в противоположную сторону, но он тебя не видел. Ты ушла в полночь. И забыла об этом до сегодняшнего утра, когда услышала, что Флетчер арестован. Понятно?— Я думаю, было бы легче найти место землекопа, — подозрительно сказала она. — Ну ладно, поняла.— Прекрасно! — Я снова похлопал ее по плечу. Потом я поднялся и направился к телефону. Сперва я позвонил в офис шерифа. Ответила Аннабел. Я сказал на октаву выше, чем обычно:— Мне нужно немедленно поговорить с адвокатом мистера Флетчера. Это очень важно.— Простите, — ответила она, — мистер Хозлтон уехал десять минут назад. Думаю, он вернулся в свою контору и вы можете перезвонить ему туда.Я повесил трубку, полистал справочник и нашел номер адвоката. Он только что прибыл, сказала его секретарша, но занят и его нельзя беспокоить.— Скажите ему, что звонит лейтенант Уилер. По делу Флетчера, и очень срочно.— Я скажу ему, лейтенант, — ответила она, колеблясь. — Но сейчас он, правда, ужасно занят.— Скажите ему: чем дольше он будет откладывать разговор со мной, тем раньше его клиент окажется в тюрьме.Полминуты стояла полная тишина, потом послышался раздраженный мужской голос:— Хозлтон слушает. Смотрите, Уилер, вы ведь работаете в службе шерифа, тратите его время, не мое.— Я больше там не работаю, — заметил я. — У нас с шерифом возникли разногласия. Я не согласен с арестом Флетчера.— О! — Голос выразил удивление и заинтересованность. — Почему вы решили сказать об этом мне?— Потому что я нашел Флетчеру алиби.— Вы нашли… что?— Я в своей квартире, — сказал я. — Вам лучше приехать сюда и поговорить. Но сделать это надо осторожно.— Вы не шутите, лейтенант?— Я хочу подшутить над другими. Зачем мне дразнить вас? Это серьезно.— Хорошо, — сказал он живо, — я сейчас приеду.Адрес?Я дал свой адрес и повесил трубку.Габриель сварила еще кофе. Она сидела на кушетке и задумчиво смотрела на меня.— Я начинаю немного бояться, Эл!— Тебе нечего бояться. Говори только то, что я просил, вот и все. Сделай заявление и больше ничего к этому не добавляй. С тобой рядом будет адвокат. Никто не сможет тебя опровергнуть.— Мне следовало хорошенько подумать, прежде чем влюбляться в копа, — обреченно произнесла она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36