Впрочем, все кругом выглядело надменным.— Присаживайтесь, лейтенант.Я опустился в глубокое удобное кресло. Жанин Майер расположилась в кресле напротив, скрестила ноги и одернула юбку — одна из самых неприятных женских привычек, насколько мне известно. Она явно ждала, пока я заговорю первым, спокойная, весьма уравновешенная руки она положила на подлокотники, и ее, кажется, даже не удивлял неожиданный визит полицейского в столь ранний час.— Прошлой ночью убит художник Гилберт Хардейкр, — сразу взял я быка за рога.— Да, я слышала по радио, — отозвалась она. — Ужасно! Не могу поверить!— Вы хорошо знали его?— Примерно недель шесть назад муж заказал ему мой портрет. — Теперь она вновь заговорила спокойно. — Я, естественно, познакомилась с ним и раз шесть или семь позировала. Он показался мне очень милым человеком. Трудно себе представить, что кому-то захотелось убить его.— Увы, но он убит. — Я пожал плечами. — А как вам понравился портрет?— Не знаю, ничего не могу сказать. — Она криво улыбнулась. — Когда я была в мастерской последний раз, портрет еще не был закончен. Теперь я, должно быть, уже никогда не узнаю, удался ли портрет.— На мольберте мы видели законченную картину. Похоже, она не понравилась убийце. Он перечеркнул ее крест-накрест кровью Хардейкра.На несколько секунд Жанин Майер прикрыла глаза.— Теперь я совсем не хочу видеть эту картину, — произнесла она слабым голосом.— Вы полагаете, на мольберте был ваш портрет?— Я не видела, чтобы он работал над какой-то другой картиной. — Жанин широко раскрыла глаза. — А разве не видно, что это мой портрет?— Нет. — Я был не вполне правдив, но, по крайней мере, абсолютно вежлив. — Миссис Майер, какого рода отношения связывали вас с Гилбертом Хардейкром?— Отношения? — Она явно пыталась что-то прочесть на моем лице. — Я не понимаю, что вы имеете в виду.— Возможно, вас связывали какие-то взаимные чувства? — настаивал я.— Лейтенант. — Тон ее сделался ледяным. — Я не понимаю, к чему вы клоните, но мне это определенно не нравится. О каких чувствах может идти речь? Речь идет о художнике, которому муж заказал мой портрет.— Вы никогда не позировали ему без одежды? Она побледнела и озадаченно уставилась на меня.— Вы в своем уме?— Безголовая обнаженная женщина — именно это заказывал ваш супруг или так захотелось Гилберту Хардейкру?Жанин Майер медленно покачала головой:— Нет. Только лицо и плечи. Хардейкр почти закончил мой портрет. Вы должны были видеть его в мастерской.— Его там не оказалось, — раздраженно заметил я. — Там был только портрет обнаженной женщины. Она в отчаянии потерла лоб кончиками пальцев.— У меня такое чувство, будто я вижу кошмарный сон, — проговорила она дрожащим голосом. — Я просто не могу ничего понять. Неужели я похожа на женщину, способную обнажиться перед каким-то полунищим художником?— Я не знаю, как выглядят подобные женщины, — возразил я. — Единственное, что мне известно, это то, что он с вашего согласия писал ваш портрет и единственная картина, обнаруженная в его мастерской, представляла собой изображение обнаженной женщины.— Но там должен был быть другой, мой настоящий портрет! — Теперь в ее голосе зазвучали умоляющие нотки. — Голова и плечи, на шее небольшой бриллиантовый кулон.— Нет, мэм.Позади отворилась дверь. Я повернул голову и увидел вошедшего. Элегантный от кончиков гладко причесанных волос до носков лакированных ботинок, он выглядел так, словно являлся неотъемлемой частью окружающей роскоши. У него было худощавое надменное лицо, темные внимательные глаза, резко очерченный рот.Конечно, это мог быть только супруг Жанин Майер.— Простите, — произнес он приятным голосом. — Я не знал, что ты не одна, Жанин.— Я рада, что ты пришел, Кент. — Она поспешно поднялась. — Я даже не знаю, как это можно объяснить, но явно произошла ужасная ошибка.— Ошибка? — Он бросил на меня холодный взгляд.— Да! То есть нет, не то! — Она разразилась истерическим смехом. — Я в таком замешательстве, что сама не понимаю, что говорю. Кент, это лейтенант Уилер из окружного полицейского управления. — Неопределенным жестом руки она указала в мою сторону. — Лейтенант, это Кент Верной, компаньон моего мужа и наш близкий друг.Так! Но не могу же я вечно быть правым.— В чем дело, лейтенант? — холодно спросил Вер-нон.— Убийство, — начал я. — Мы никак не можем решить вопрос, какой именно портрет был последним в жизни художника.— Это абсурд! — пронзительно воскликнула Жанин Майер. — Лейтенант полагает, что я могла позировать художнику в… — Раздался страдальческий возглас, после чего женщина снова опустилась в кресло и закрыла лицо ладонями.— Я так и не понял, в чем дело, — процедил Вернон. — Но я не могу видеть миссис Майер в таком состоянии. Поэтому я предлагаю вам, лейтенант, уйти.— Возможно, вы правы, — спокойно согласился я. — Но мне придетс вернуться, чтобы закончить разговор с ней.— Сначала вам лучше побеседовать с Джорджем, ее мужем! — Вернон злобно усмехнулся. — Думаю, он найдет, что сказать вам!— Вам не откажешь в сообразительности, мистер Верной. — Я восхищенно осклабился. — Они оба без ума от вас — и он и она, не так ли? Где я могу найти мистера Майера?— Думаю, в конторе.— Где это?— Далтон-стрит, 341, — бросил он. — Третий этаж, «Деккер и Майер, нефтяная промышленность, консультации».— Благодарю, мистер Верной, — вежливо произнес я. — Приятно было познакомиться.Он посмотрел на истерически рыдавшую Жанин Майер, затем перевел взгляд на меня:— Лейтенант вы или нет, но думаю, для начала неплохо было бы дать вам в нос.— Не советую вам нападать на полицейского, когда он находится при исполнении служебных обязанностей, мистер Вернон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30