— На которой изображена главным образом пышная задница? — Темно-голубые глаза Беллы насмешливо блеснули. — Классический образчик творчества Гила. Как художник, он был величайшим рисовальщиком с душой ростовщика.— А вы, случайно, не позировали ему?— Лейтенант! — Она буквально задохнулась от смеха. — Вы намерены сравнить мою задницу с той, которую Гил обессмертил на своем холсте?— Это было бы очень приятно, — сказал я. — Но вы могли бы сберечь мое время.— Проще простого. — Она озорно улыбнулась. — Стоит мне только поднять подол… Да вы не нервничайте, лейтенант, у меня сейчас просто нет сил встать с кресла.— Я и говорю, что готов поверить вам на слово.— Я никогда не позировала Гилу. Он был парень деловой и писал портреты с тех, у кого имелись деньги. Что за портреты? В основном милые идеализированные версии неприятной реальности. А эта обнаженная без головы, она совсем другое. Я была удивлена, когда увидела…— Вы не знаете натурщицу?— Думаю, что знаю. Он всегда работал только над одной картиной, никогда — над несколькими сразу. Наверное, это написано с той женщины, котора последнее время бывала в мастерской. — Белла задумчиво помолчала, затем продолжила — На прошлой неделе случилось так, что я зашла к нему не вовремя. Вы, надеюсь, понимаете, о чем я говорю. И ему не оставалось ничего иного, как представить меня своей даме. Миссис Жанин Майер. Одна из этих светских пошлячек. Меценатка! Свихнулась на культуре и не переносит, когда молодые художники продают свой талант где-нибудь, кроме ее спальни. Представляете себе ситуацию — я и этот безмозглый ком плоти! Конечно, она больше интересовалась Гилом, чем своим портретом, написанным, между прочим, маслом. Может быть, она просто намеревалась раздеться. Разумеется, только в интересах искусства.— Понятно, — сказал я. — А как вы полагаете, мог кто-нибудь желать смерти Хардейкра?— Думаю, нет, — поспешно ответила она. — В Гиле, ясное дело, было много неприятного, но особо мерзким его никак нельзя было назвать. Он не был настолько выдающейся личностью, чтобы разбудить инстинкт убийства в ком-нибудь из своих знакомых.Она помолчала, прикусив крепкими белыми зубами нижнюю губу, затем спросила:— Я не правильно даю показания? Глава 2 Шериф Лейверс вынул изо рта сигарету и нахмурился.— Больше всего меня восхищает в вас, Уилер, — пророкотал он, — чувство долга. Обычно вас не увидишь в офисе раньше одиннадцати утра. Но если вы расследуете убийство, то являетесь уже в десять тридцать.— Я закончил предварительное расследование в четыре утра, — холодно возразил я. — Я, ваш помощник, заменил вас.Ангельский лик шерифа мгновенно преобразился в физиономию ухмыляющегос сатира.— Вы заменили меня? Что это вы, мой друг, такой чувствительный сегодня?— Защищаюсь от вашей бесчувственности! — парировал я.— Ладно! Расскажите, что вам удалось узнать.— То, что вам уже известно. Доктор Мэрфи утверждает, что художника проткнули острым тонким предметом длиной около четырех с половиной дюймов. Кололи несколько раз. Убийца — существо весьма темпераментное либо просто маньяк.Лейверс бросил взгляд на раскрытый на столе рапорт! «По словам врача, смерть наступила прошлым вечером между девятью и десятью часами».— А Белла Бертран обнаружила тело в одиннадцать тридцать, — добавил я. — Мы опросили остальных жильцов дома, никто ничего не видел и не слышал.Маньяк-тихоня.— А красные полосы на картине? — спросил он.— Это в самом деле кровь Хардейкра. Мэрфи проверил.— Символично и попахивает психиатрией.— Может быть, — согласился я без особого энтузиазма. — Или это сделано специально, чтобы заставить нас предполагать, будто убийство совершил психопат.— Кто-нибудь позировал для картины?— Конечно! Возможно, Белла Бертран, но она это отрицает. Или миссис Майер. Хардейкр как раз писал ее портрет, и его интерес был не только профессиональный, как утверждает Белла. В ящике стола Хардейкра обнаружено письмо от мужа миссис Майер — Джорджа Майера. Он заказал художнику портрет жены за тысячу долларов.— Вы уже допросили Майера? — с иронией спросил Лейверс.Прошло секунд пять. Я упорно молчал. Наконец он все понял и посмотрел мне прямо в глаза.— Да, да, — пробормотал он. — Конечно, у вас не было времени. Что удалось узнать о Хардейкре?— Имел кредит в банке. В кошельке нашлась сотня долларов. Записка от какого-то Ламберта Пирса, сегодня вечером Хардейкр должен был бы с ним обедать. Этот Пирс напоминает, чтобы Хардейкр не забыл принести деньги. Вот, пожалуй, и все.— Что ж, неплохо. — Шериф явно был доволен.— Ребята из лаборатории что-нибудь нашли? — спросил в свою очередь я.— Нет еще. — Лейверс покачал головой. — Но кажется, сейчас самый подходящий момент, как говорится, для хода конем.— Что вы имеете в виду?— Возьми картину с собой, когда отправишься навестить миссис Майер. — Грубое кудахтанье должно было означать смех.— Чтобы сравнить две задницы? — спокойно спросил я. — С Беллой я уже все выяснил.— Держу пари, что так! — хохотнул он еще грубее и откровеннее.После того как Лейверс в общих чертах наметил мои дальнейшие действия, покинул его кабинет с выражением праведного негодования на лице, как цензор, которого поймали с поличным за чтением им же запрещенной книги.У Аннабел Джексон, секретарши шефа, волосы были цвета меда. Когда хлопнул дверью, она подняла глаза.— У вас такой вид, словно вам не хватило аргументов в споре, — заявила она с довольным видом.— Да, — ответил я. — Мы спорили о том, кто у нас в офисе самый сексуальный. Я назвал вас, Аннабел.— А шеф?— Он сказал, что Полник. Как вы считаете, он не в себе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30