– А это наша Антония, – улыбнулся Поп.
– Великая, – добавил вибрирующий бас.
Обладательница голоса поднялась с места – и на самом деле предстала перед нами великой! Громадная светлая амазонка возвышалась над моими шестью футами еще по крайней мере на пять дюймов. Ее густые рыжие волосы рассыпались по спине и доходили до талии. На ней было чудесное трико под леопарда, и вся она сама по себе – с величественными грудями и сильными бедрами, которые могли бы долго-долго удерживать в заключении любого молодца, попавшего между ними, пока она не соизволит выплюнуть его из себя, – была женщиной, способной выдержать трех сильных мужиков сразу, а может, и страстного юнца в придачу.
– Это Себастьян, – продолжал Поп. – Таинственный человек.
Себастьян был во фраке, дополненном мантией с ярко-красной отделкой. Возможно, его блестящие черные глаза с годами немного выцвели, но они очень хорошо сочетались с тонкими усами и острой бородкой.
И вообще он смахивал на карикатуру расхожего сценичного чародея – сходство было просто разительным. Он отвесил необычайно элегантный и старомодный общий поклон и улыбнулся, показывая свои блестящие зубы, потом повернулся к Полнику и протянул ему правую руку. Сержант автоматически подал ему свою и взамен получил охапку вялых роз.
– Иллюзионист, сэр! – Себастьян учтиво поклонился мне и занял свое место.
– И, наконец, Бруно Брек, – сказал Поп, заканчивая представление.
Брек – иссохший и морщинистый человек примерно одного возраста с Попом Ливви, лицо его отличалось очарованием ящерицы, грязноватого цвета глаза были живыми и злобными, и казалось, они постоянно двигаются в поисках новой жертвы. Когда он решил заговорить и открыл рот, я невольно подумал, что сейчас высунется раздвоенный язык.
– Монологи и смешные репризы, – сказал он писклявым, язвительным голоском. – Сегодня вечером по дороге в театр со мной приключилась забавная история, и я думаю, что ей нужна хирургическая помощь. – Он мгновение помолчал, ожидая реакции, но никто не смеялся. – Комик, сэр… Вопрос к вам лично: когда "фараон" не является "фараоном"? – И вновь он несколько секунд держал паузу, пока не убедился, что его юмор до меня не доходит. – Когда его сцапают! – Он радостно захихикал. – Я знал, что вам не понравится. Мне еще в жизни не удавалось встречать "фараона" с чувством юмора!
– А как вы узнаете, если встретите? – полюбопытствовал я.
Поп тихонько откашлялся.
– Итак, лейтенант, теперь вы знакомы со всеми моими гостями, и я думаю, что вы хотите задать им кое-какие вопросы?
– Вы знаете, который был час, когда вы обнаружили тело? – спросил я его.
– Мне кажется, около одиннадцати. – Он посмотрел вниз в перевернутое лицо Седеет. – Дорогая, я сразу вошел в дом и попросил тебя позвонить в полицию.
Ты помнишь, в котором часу это было?
– Через пять минут после того, как ты попросил, – ответила она. – Ты же знаешь, Поп, я бы не стала ни для кого другого этого делать. Во всяком случае, я не стала бы прерывать вечернюю зарядку.
– Я знаю, – благодушно согласился он, – и очень тебе признателен.
– Что заставило вас пойти в гараж в столь поздний час? – спросил я, упирая на слово "поздний".
– Наверное, ответ прозвучит глупо. – Щеки Ливви слегка покрылись румянцем. – Но это давно вошло у меня в привычку, может, оттого, что я так и не научился водить машину? – С минуту он смотрел в мое недоумевающее лицо. – Мне просто нравится сидеть в моем неподвижном автомобиле – на водительском месте – и представлять себе, что сегодня особенный день и я везу Гвен в какое-нибудь замечательное, волнующее местечко, где все приветствуют нас… – Он умолк, и наступила неловкая пауза.
– Гвен? – переспросил я.
– Моя жена. Мы с ней вместе пели и танцевали. "Ливви и Лизандер" – возможно, вы о нас слышали. Мы сделали пару фильмов, но большей частью выступали на эстраде. Нет, вы, пожалуй, слишком молоды. – Он уныло покачал головой. – Сразу после смерти моей жены я купил этот дом.
– И вы не слышали ночью никаких выстрелов?
– О да, конечно, множество выстрелов… Но, естественно, я не обратил на них никакого внимания.
– Вы, естественно, не обратили… – Я посмотрел в стеклянные глаза Полника и подумал, что мои собственные наверняка выглядят не лучше. – Почему, позвольте узнать, вы не обратили внимания?
– Мы все привыкли к выстрелам, лейтенант. – Он снисходительно улыбнулся. – Видите ли, Себастьян не только иллюзионист, но и меткий стрелок, и он всегда тренируется здесь, внизу, в специально обустроенном подвале для стрельбы.
Я закрыл глаза и постарался не признавать тот очевидный факт, что твердая глыба, давившая на мой череп, и есть мой мозг, каким-то образом кристаллизовавшийся в плотную тяжелую массу.
– Вы не узнали человека – того, на капоте?
– Нет, сэр, – твердо ответил Поп Ливви. – Я раньше никогда его не видел.
– А остальные? – Я посмотрел на каждого без особой надежды. – Может, кто-нибудь из вас слышал или видел что-то необычное?
Молчание затянулось, и вдруг Брек рассмеялся. Это был сухой, трескучий звук.
– Однажды я видел кое-что очень необычное. Когда находился на сафари в Черной Африке. Там был слон…
– Вы же не Джонни Карсон, – прервал его я, – поэтому избавьте меня от неуместных побасенок. Кстати, где вы находились сегодня вечером после десяти часов?
– В своей комнате, – огрызнулся он.
– А вы? – повернулся я к иллюзионисту.
Себастьян мстительно посмотрел на меня:
– Я, сэр? Я был внизу в подвале – стрелял.
– А вы не пробовали иногда стрелять и в гараже тоже?
– Вы шутите, сэр! – Он вытащил из верхнего кармана шелковый носовой платок и пару раз тряхнул им перед собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33