Мои старания не принесли желаемого результата. К тому времени, как я закончил свой доклад, глаза Лейверса превратились в два камня, брошенных в самый центр двух блюдец, до краев наполненных недоверием.
После того как я закончил, шериф некоторое время просто сидел, прижав ладонь ко лбу. Он сосредоточенно обдумывал услышанное и, сделав над собой усилие, нашел наконец несколько слов:
– Если ты не возражаешь, Уилер, мне бы не хотелось пока говорить о людях, живущих в том доме. Еще рано, а я не пил сегодня кофе. А что ты можешь сказать о Линдстроме?
– Я к нему близко не подходил, – ответил я. – Мне показалось, пусть небольшое преимущество останется в наших руках: мы кое-что знаем о нем, в то время как он думает, что вне подозрений.
– Да, – буркнул Лейверс. – А как насчет Священника Джоунза? Деньги? Ты думаешь, это правда, что он спрятал деньги в доме?
– Возможно, шериф, – ответил я. – Откровенно говоря, у меня есть тысяча теорий, и любая из них может оказаться правильной. В настоящий момент меня беспокоит кое-что еще. Мне не хочется говорить, что во всей этой истории одно цепляется за другое, но именно так и получается. Все подозрения тесно переплетаются между собой. Между двумя подозреваемыми существует связь.
В итоге у меня возникает чувство, что я охочусь за убийцей, а на самом деле всплывают его отношения с остальными, но на совершенно ином уровне. Каким-то образом получается, что все они завязаны в гигантском клубке материальной и эмоциональной взаимозависимости, – я понятно выражаюсь, – и этот клубок, как мне представляется, находится на грани взрыва.
Полицейский, который с утра так много болтает, наверняка подставляет себя под удар, и я знал это. Но Лейверс, к моему удивлению, воспользовался возможностью содрать с меня шкуру.
– Что произойдет, если твой так называемый клубок все-таки взорвется, Уилер? – тихо спросил он.
– У меня такое чувство, что снимки Эдди Морана из морга в результате будут похожи на картинку из "Улицы Сезам", – предсказал я.
– Что мы можем сделать? – проворчал он.
– Черт возьми, хороший вопрос, да ответ знать бы, – вяло усмехнулся я. – Как чувствует себя сегодня сержант Полник?
– Его жена звонила вчера вечером, примерно в пять часов, – сказал Лейверс. – По ее словам, он должен вернуться сегодня на работу, и она настоятельно просила, чтобы больше я не посылал его выполнять подобного рода задания.
– А я как раз собирался было попросить, чтобы вы послали его именно на то самое задание, – сказал я.
– Я сижу здесь вовсе не для того, чтобы ублажать миссис Полник. – Рыкающий голос определенно предвещал бурю. – Что ты предлагаешь конкретно?
– Пошлите его прямо в дом и прикажите оставаться там до вечера, пока я не приеду.
– Именно там, как я понимаю, должен взорваться твой клубок, Уилер?
– Разумеется, там, где спрятаны деньги Священника Джоунза.
– Ты думаешь, одного Полника будет достаточно? – засомневался он. – Я могу выслать – без особых проблем – круглосуточный наряд: дежурить будут одновременно четыре человека.
– Знаю, шериф. – Я закурил, чтобы потянуть время, как обычно делал это Лейверс, раскуривая свою сигару. – Но тогда мы получим сильное преимущество и спугнем их. А пока они ждут – и мы ждем. Кто-то должен будет устать первым – и я уверен, что не выдержим мы. Суточный наряд не может длиться бесконечно.
В течение нескольких секунд Лейверс яростно пыхтел сигарой.
– По твоим рассказам, – проворчал он, – это смахивает на игру в русскую рулетку.
– И Полник первым нажмет на спусковой крючок? – Мои часы показывали пять минут одиннадцатого. – Я чуть не забыл вам сказать, шериф. Сегодня утром звонил Священник Джоунз. Он сказал, что думал над тем, как умер Эдди Моран. Я еду к нему в отель и в десять тридцать буду с ним разговаривать.
– Может, Священник Джоунз получит пулю первым, а не Полник? – ухмыльнулся он.
– Хотелось бы надеяться, что ему известны правила игры, – встревожился я. – И он приставит дуло пистолета к своему виску, а не к моему!

Глава 9

Ровно в 10.29 я вышел из лифта у входа в номер люкс, надеясь, что Священник Джоунз должным образом оценит мою пунктуальность.
В 10.32, после того как я измучил дверной звонок и свой большой палец, я вынужден был прийти к выводу, что Джоунз ничего не собирается оценивать, потому что, скорее всего, его нет в номере. Я мысленно обозвал его всеми соответствующими словами, которыми никогда не осмелился бы назвать настоящего священника, потом снова вызвал лифт и спустился в вестибюль.
Надменная гримаса у портье сразу же испарилась, когда он увидел меня. Пока я шел к нему, на его лице появилось выражение добросовестного работника, который только и ждет, чтобы уделить вам все свое внимание.
– Доброе утро, лейтенант. – Он улыбнулся, но уголки рта заметно дрожали. – Чем могу быть вам полезен сегодня?
– Вы не видели, мистер Джоунз из номера люкс выходил куда-нибудь сегодня утром? – спросил я.
Он на минуту задумался, потом отрицательно покачал головой:
– Извините, лейтенант.
– У него в номере рыжеволосая подруга…
Седрик понимающе ухмыльнулся:
– Разумеется, лейтенант. Мисс Поппи Лейн?
– Вы видели ее сегодня утром?
– Нет, мисс Лейн я бы заметил, лейтенант!
– Не понимаю, – сказал я, прокручивая в мозгу тревожный сигнал. – Он позвонил мне и назначил встречу на 10.30. Я только что чуть не стер пальцем кнопку звонка.
– Хотите, я проверю, лейтенант? Может, мне удастся что-нибудь выяснить.
– Замечательно, – согласился я.
Пока он звонил, я расхаживал по вестибюлю и что-то беззвучно насвистывал. Рассматривать здесь было нечего, вестибюль был пуст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33